Сокровища Моргана Форта. Книга 1
Шрифт:
Бой, наконец, кончился. Дядя Жоффруа устало оттолкнул вражескую шаланду с бездыханными телами, не ушедших во время стычки ко дну, и ее понесло вниз по течению. Из команды остались только крестный и трое матросов. Они спрыгнули за борт, взялись за швартов и вплавь потянули барку к берегу. Сесиль и Марианна вышли им навстречу из своего укрытия. Выбравшись на берег, Жоффруа де Пеньяк тяжело выдохнул:
– Славно повеселились… Залатаем корыто и снова в путь. Я рад, что вы целы!
Оставшиеся в живых матросы обессиленно повалились на влажный прибрежный песок, чтобы перевести дыхание. Через какое-то время Де Пеньяк роздал всем команды, и каждый из последних сил стал
– Навряд ли кто-то нападет еще раз. – Резюмировал крестный Марианны, когда все грелись у теплого огня. Потом Жоффруа Де Пеньяк достал фляжку с ромом, и они помянули павших в этом бою товарищей. Он сам встал до утра на часы, давая отдохнуть уцелевшей команде и спутницам.
Шок от случившегося у Марианны прошел. Слезы душили ее, но она сдерживала их изо всех сил, чтобы не пугать маму и не показать слабины перед крестным и командой. Сознание на медленной скорости прокручивало события этого дня. Это было так страшно! Она убила двух человек. Даже если ранила – это уже не имело значения. Они с мамой живы! Это главное! Но кто же были эти бандиты, и чья безжалостная рука послала их за ними в погоню? Никто не торопился давать ей ответы на ее вопросы, тем более, те, которые она так и не решилась задать.
Марианна и Сесиль, как и остальные, были немногословны с момента высадки на берег. Они смотрели друг на друга и уже знали, что они сказали бы друг другу. Слова были лишними. Глаза Сесиль были полными слез. Еще минута и она, наверное, разрыдалась бы. Мать обняла дочь и уткнулась лицом в ее плечо, что бы скрыть свои чувства от остальных.
Крестный похвалил девушку за смелость: «Вся в отца!».
Марианна понимала, что сегодня она спасла их с мамой и еще не рожденным братом. Именно в этот момент она стала другой, взрослой Марианной, которая сама принимает решения и теперь сможет постоять за себя и свою семью, и ее мир никогда уже не будет уже прежним. Девушка перешагнула ту невидимую линию, которая меняет бытие и сознание. Она в один день стала той, которой ей суждено было стать.
Марианна удивилась внезапному появлению в своем сознании черной пантеры в минуту опасности, которая вела ее вчера ночью по крышам Парижа, а теперь не дала погибнуть в этой переделке. Но рассуждения она отложила на потом. Костер почти догорел, и все стали устраиваться на ночлег. Усталость брала свое. Вскоре женщины и уцелевшая команда забылись глубоким тяжелым сном.
Утром их разбудил Жоффруа Де Пеньяк. Они снова тронулись в путь. Нельзя было терять время. Сесиль приняла успокаивающую настойку, которую накануне приготовила ее дочь, чтобы не страдать «морской болезнью», и весь оставшийся путь проделала практически в полусне, чего нельзя было сказать о Марианне, которая чем могла, помогала уцелевшей команде и крестному. Измотанные, но невредимые, спустя два дня они поднялись на борт торгового судна «Голубка», стоявшего в порту Руана.
«Голубка»
Хвала небесам! Наконец-то они на «Голубке»! В безопасности! Мать и дочь были несказанно рады почувствовать себя защищенными. В каюте их ожидал отдых, о котором Марианна и Сесиль Д Мар могли только мечтать: бочка с теплой водой, своевременно приготовленная чьими-то заботливыми руками, душистое прованское мыло, чистые простыни, свежая одежда! Теплый ужин на столе! Они наслаждались простыми радостями жизни после тягот опасной дороги, и это время казалось им божественно прекрасным.
Сесиль и Марианна негромко разговаривали, обсуждая произошедшие
Они, наверное, потеряли счет времени, предаваясь водным процедурам и, скорее всего, не услышали предупредительный стук в дверь, потому что едва успели прикрыть свою наготу, когда к ним неожиданно вошли, совсем не кстати, с визитом вежливости сыновья Де Пеньяка – Гийом и Филипп. Сложилась неловкая сцена.
– Добрый вечер. С прибытием! – Несколько растерянно приветствовали они женщин после некоторой паузы, понимая насколько не ко времени был их визит.
– Спасибо, рады вас видеть. – Несколько смущаясь, устало и церемонно ответили Сесиль и Марианна. Они и вправду искренне рады были бы их видеть, но хотя бы получасом позже.
Мать Марианны предполагала, что юноши сразу удалятся, но она ошибалась: вместо этого Гийом застыл в ступоре у двери, опустив глаза, а Филипп уставился на нее самым бесстыдным образом.
Филиппу исполнилось двадцать четыре года. Он был холодно красив: черные вьющиеся волосы и цвета бледно-голубого топаза прозрачные холодные глаза вкупе с острыми, точеными чертами лица делали его похожим на молодого орла-стервятника. Конечно, он больше походил на отца, чем его светловолосый брат. Однако основное сходство ограничивалось, к сожалению, только вьющимися черными волосами, потому что глаза Жоффруа Де Пеньяка, тоже удивительно сине-голубые, были слишком рассудительны и теплы, не в пример глазам сына, а черты лица были мягки и обтекаемы. С возрастом крестный Марианны стал немного полноват, не смотря на кипучий и энергичный характер, но этот факт только усиливал ощущение надежности и желание уткнуться лицом в его плечо, таким добродушным и уютным он казался.
Марианна, если сказать честно, с раннего детства недолюбливала Филиппа. Он всегда производил на нее отталкивающее впечатление и внушал неприязнь. Девушка видела по его поведению, что Филипп «испорчен» и имеет много дурных наклонностей, однако оставляла свои выводы на этот счет при себе.
Сесиль то же была не в восторге от старшего сына Жоффруа. Особенно ее раздражала его манера смотреть на нее. Этот взгляд, с тех пор, как он перестал быть желторотым юнцом, вгонял взрослую женщину в краску. Она осознавала, насколько она красива, и, возможно, привлекательна, но Филипп был для нее «сыном», таким же, как и его брат Гийом. Да, она была на десять лет моложе их матери, но и на девять лет старше его самого. Это было… возмутительно!
Младший сын Жоффруа Де Пеньяка был совсем другим. Замкнутый и молчаливый он казался образцом правильного воспитания. Наверное, поэтому, все старания Марианны «разговорить» его с детских лет ничем не заканчивались. Она знала, что она «Орхидея, поедающая мух», как прозвал ее Филипп, а Гийом… Копия своей матери. Прямые густые цвета спелой ржи волосы, ярко зеленые глаза, хорошо очерченный рот. Им просто можно было любоваться. Любая женщина позавидовала бы его природной красоте. Но вид его был не женственен, а наоборот угрюмо-упрям, в противоположность его старшему брату, всегда игравшего легкой усмешкой на губах. Хотя разница в возрасте у братьев была около года, и их должно было что-то объединять, они были всегда порознь как день и ночь. И сейчас более чем когда-либо, ощущалось их противостояние друг другу. Вечер был тихим, но в воздухе пахло бурей.