Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти
Шрифт:
— Русские захватили группу учёных, сэр, — тупо доложил он. — Вывезли в неустановленное пока место. Поиск организован.
— Но с какой целью? Всякое действие предполагает конечную цель, имеет причины… Зачем понадобились русским эти мирные добропорядочные люди, занимающиеся далеко не стратегическими и даже не политическими проблемами?
— Это мне не известно, сэр.
— И мне не известно, — призрачно усмехнулся Барлетт-Бейлесс. — А вы уверены, Дениз, что это сделали русские?
— Без сомнений! Полагаю, это происшествие — результат
«Иезуит» неожиданно весело рассмеялся, махнул рукой и выключил компьютер.
— Оставьте, подполковник! Вы просто непосвящённый человек!.. В России больше нет спецслужб, способных провести такую операцию. Их нет, не существует! Подобные комбинации в Европе под силу разве что израильтянам. Могли ещё, хоть и без такого блеска, сработать французы… Я не верю, что это русские. Мы контролируем все их действия. К тому же — полюбуйтесь, — он протянул два небольших фотопортрета. — Это фотороботы, сделанные со слов вашего подчинённого, который был захвачен вчера и впоследствии отпущен. Мы проверили. Людей, похожих на этих, в русском десантном батальоне нет.
Служба у «иезуита» работала оперативно… На Дениза смотрел человек с аккуратной седой бородой и орлиным профилем. На втором портрете — ещё один горбоносый бородач, похожий более на армянина, чем на русского.
— Ничего не понимаю, сэр, — выдохнул Джейсон. — А вы не исключаете, что эти люди могут принадлежать спецслужбам России?
— Я ничего не исключаю, — многозначительно проговорил Барлетт-Бейлесс, сосредоточив внимание на повязке. — Что у вас с головой?
Дениз ожидал неприятностей, и этот вопрос — прелюдия к ним. «Иезуит» знал всё, в том числе, и о ранении.
— Это был самый неприятный момент в моей жизни, — неопределённо ответил он.
— И поэтому вы решили, что учёных похитили русские?
— Слишком много совпадений…
— Это правда, что вы, подполковник, русский по происхождению? — перебил его «иезуит» и остановил на нём свой неуловимый, блуждающий взгляд.
— Да, сэр, но только по линии матери, — насторожённо вымолвил Дениз, ощущая холодок в груди.
— Действительно, в этом происшествии слишком много совпадений.
— Что вы хотите сказать, сэр? — подавляя возмущение, спросил Дениз.
— Только то, что сказал! — немедленно снял напряжение «иезуит». — И ничего больше. А что вы думаете о событиях последних дней, Дениз? Катастрофа боевых вертолётов в охраняемой вами зоне, захват группы учёных в городке, опять же находящемся под охраной ваших подчинённых… Да, я понимаю, вы многого не знаете, но о вас говорят как о человеке наблюдательном, склонном к аналитическому мышлению. Чем вы, например, объясните, что погибшие пилоты в последний миг… читали молитвы?
— Молитвы? — чувствуя, как костенеют мышцы, переспросил Джейсон.
— «Отче наш». И одновременно, словно сговорились. Мы расшифровали записи чёрных ящиков. Читали молитвы и… смеялись.
— Вы хотите знать моё личное мнение, сэр?
— Да, личное
— Готов поверить, сэр, что он и в самом деле увидел ангела, — проговорил Джейсон. — То же самое произошло с пилотами вертолётов… На горе Сатве жил Христос.
— Вот как? — изумился Барлетт-Бейлесс. — Я не ослышался? Вы сказали, на горе Сатве жил Христос?
— Именно так, сэр, и я готов в это поверить. Иначе ничего объяснить невозможно.
— Версия любопытная, — кажется, чувства «иезуита» были искренними. — Но я пока не понимаю, на чём она основана? И почему именно здесь, на этой горе?
— Отсюда очень легко разговаривать с Богом. Христа привели сюда семилетним мальчиком. Он жил здесь до поры своей зрелости, всё время беседуя со своим Отцом. Об этом знали только святая Мария и волхвы, первыми поклонившиеся Спасителю. Они и привели Иисуса на Сатву. Это было великой тайной на протяжении двух тысяч лет.
— Но позвольте, Дениз! — воскликнул Барлетт-Бейлесс. — Откуда же она вам стала известна?
— Я услышал это от своего батальонного медика Густава Кальта, — пояснил Дениз. — Он же в свою очередь — от старого серба.
— Можете назвать его имя?
— Нет… Я не знаю его имени, но он живёт на сербской территории Боснии. И у него недавно родился внук.
— Ваш медик коллекционирует местные предания?
— Он весьма любознательный человек, иногда пишет статьи для журналов…
— Признаться, я специально изучал легенды о горе Сатве, но подобного мне не рассказывали, — «иезуит» сделал задумчивую паузу. — История замечательная… но почему никому не известная?
— Этого я не знаю, сэр.
— Возможно, её выдумал медик, не так ли?
— Не исключено… Хотя Кальт пояснил, что старый серб поведал ему эту легенду в знак благодарности. У его дочери были тяжёлые роды, и мой медик благополучно их принял.
— Что он за человек, этот Густав Кальт?
— По службе претензий не имею. В Кувейте я видел его в бою. Это сильный и мужественный офицер, великолепно ориентируется в боевой обстановке, отличается личной храбростью.
— Вы, Дениз, не задавались вопросом, откуда у батальонного медика качества боевого офицера? — неожиданно повернул «иезуит».
Джейсон натянул маску тупого вояки.
— Нет, сэр, не задавался. Когда нас прижали в пустыне с трёх сторон, некогда было задавать вопросы.
— Понимаю, — усмехнулся Барлетт-Бейлесс, чем ещё больше смутил Дениза.
— Каждый морской пехотинец, кем бы он ни был по должности, обязан уметь драться! Мы выполняем специальные операции, иногда без всякого обеспечения и поддержки, и потому на счету каждый человек.
— Оставим это! — безразлично отмахнулся «иезуит». — Мне интереснее тема Иисуса Христа, живущего на горе Сатве. Как я понял, вы положительно относитесь к такой версии?