Сокровища Валькирии. Звездные раны
Шрифт:
Он налил себе полстакана, хватил его одним глотком и стал вытирать слезы, будто бы выбитые спиртом. Зимогор вдруг тоже ощутил себя прикованным, и к горлу подкатился ком.
— Что это было, Олег Палыч? — немощным голосом спросил Ячменный. — Массовый психоз или что?
— Праздник Радения, — Олег достал из сумки Конырева коньяк, взрезал ножом мудреную закупорку и глотнул из горлышка. — Праздник, на который мы с тобой не попали.
Начальник партии немного помолчал, чуть вдохновленный соучастием, вытер покрасневшее лицо.
— И это еще не все… Сижу прикованный,
— И что потом? — прогоняя коньяком ком в горле, спросил Зимогор.
— А что потом? Потом начались будни… Видно, тогда и подменили керн, когда я с этой цыганкой в Манораю подался… Сколько ходили, не знаю, но когда пришел в себя, образумился, километрах в пяти отсюда, на лугу в траве лежу, а вокруг никого… Как больной бегал, орал, звал, а кого, и сам не знаю… Вернулся на участок — пусто. Мужики только часов через пять стали подтягиваться, по одному… Солдаты строем, конечно, литеха привел… Ну и договорились об этом молчать. Потому что совсем ни в какие ворота… Наутро спирт нашли с закуской. Естественно, надрались от тоски и горя.
— В хороводе не было мужчины лет сорока? Седоватый, с бородкой? На музыканта похож или на дирижера? В смокинге.
— Так они же все по пояс голые… Кто его знает… Всякие были. В основном как будто бы все русские… И еще… ну как сказать? В общем, не наши. И пацан этот вроде бы тоже не наш.
— То есть как не наши? — насторожился Зимогор. — А какие же?
— Кто их знает, какие… — замямлил Ячменный. — Из-за границы они пришли, то ли из Монголии, то ли откуда-то еще… Литеха этот вообще говорит — с Тибета. Но он на Тибете повернутый, так ему везде чудятся посланцы из другого мира.
— А есть он, этот другой мир? — осторожно спросил Зимогор.
— Раньше думал, нет, — не сразу промолвил начальник партии и потрогал лоб — то место, куда якобы постучал пальцем неизвестный юноша. — Соответствующее воспитание, обучение… Теперь думаю, есть. А как иначе все объяснить?
— Ну да, верно. Если не на пьянку все списывать, то на чудо, на проявление иного мира.
Ячменный насупился, во взгляде мелькнуло сомнение — зря про танцы и оргии рассказал…
— Не надо так, Олег Палыч… Есть ведь понятие — непреодолимые силы природы. Они здесь действительно непреодолимые. Пользуются же такой формулировкой иногда…
— Когда хотят
— А что мы знаем о природе? — вскинулся начальник партии. — О самой природе, о человеке? Да ни хрена не знаем. На уровне Мичурина… Все переделать хотим, под себя подстроить. А она сопротивляется, потому что сильнее нас, потому что мы сами — ее часть.
— На философию потянуло?
— Когда столкнешься, Олег Павлович, не только на философию потянет, — отрезал Ячменный. — Захочется поверить в Бога. Нельзя все объяснить логикой и словами. И массовым психозом тоже. Говорю же, здесь у нас другой климат.
— Это верно, — согласился Зимогор. — Только при чем здесь природа?
— Да при том… Мы научились только фиксировать факты, а не понимать их.
— Демагогия, — устало вздохнул Зимогор. — Ты лучше про начальника охраны расскажи.
— Что про него?.. Такой же невезучий, как я. Хотел поступить в школу КГБ, а смог только в училище МВД. Но гонору в нем!.. Правда, сейчас поостыл, прижал хвост. В хоровод-то первый побежал!.. А вначале житья от него не было. У вас партия, говорит, режимная, а я — начальник по режиму! И всех строить на мороз! Шаг влево, шаг вправо… Завхоза Величко у женщины из постели вытаскивал и на участок под конвоем приводил.
— Ты сказал, он на Тибете помешался…
— Читает все… Аж в Барнаул машину гонял за литературой.
— Позови его ко мне.
— Что его звать? Вон сюда хромает, — Ячменный указал в окно. — Легок на помине, много жить будет…
— Тогда погуляй, а мы тут побеседуем, — попросил Олег.
— А как же условие? Я рассказал, вы еще нет!..
— Ты еще не все рассказал! Погуляй пока, подумай и, кстати, поищи моего гостя, куда он запропастился…
— Какого гостя?
— Да моего Рокфеллера!.. Только не задирай его. Богатые — люди нервные…
Независимый Перцев прихромал в избушку начальника, скинул плащ-накидку, небрежно сел — нога на ногу, закурил и достал из полевой сумки бумаги.
— Товарищ Зимогор, на охраняемом режимном объекте задержан человек по фамилии Конырев, не имеющий допуска. Снимал видеокамерой, что категорически запрещено. Говорит, что приехал с вами. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Извините, вас как лучше называть? — стал придуриваться Олег, изображая воспитанного начальника.
— Погоны видите? Так и называйте.
— Я в погонах не разбираюсь, сугубо гражданский человек…
— Мое звание — лейтенант!
— Так вот, лейтенант. Пойди и немедленно выпусти задержанного Конырева. А также извинись перед ним.
— Что?! — он вскочил. — Вы соображаете, что говорите?! Он совершил уголовное преступление!
— Не доводи до греха, выпусти, — выразительно попросил Олег. — Это нормальный мужик, устал от жизни. Дай ему свободно вздохнуть.
— Я арестовал его, — заявил лейтенант. — Через полчаса передам местным органам ФСБ. А вам придется написать объяснительную, пока объяснительную.