Сокровище Беаты

Иволгин Владимир

– Извини, Николас, но ты не мог бы чуть помедленнее и безо всяких догадок, – попросила его Беата.

– Да я уж и так стараюсь, как могу, – огрызнулся Николас, недовольный тем, что его перебили. – Говорю же, в замок вернулся герцог Ллойд. Он пребывает в безутешном горе с тех пор, как узнал о внезапной кончине своей супруги. Со слов кухарки, управляющий весь день не отходил от него ни на шаг и, даже когда приехал лекарь, постоянно отирался рядом. После того, как господин Тёрнер покинул замок, Готлиб вошёл в кабинет хозяина и долго не

появлялся. А на утро городской судья распорядился послать стражников в ваш дом, арестовать твоего отца и держать его в тюрьме до суда.

– Какого суда? – недоумевала потрясённая услышанным Беата.

– Я уверен, это Готлиб убедил герцога Ллойда в том, что его жена погибла по вине твоего отца, который чинил лестницу у них в прихожке. После того, как стражники обыскали ваш дом, они устроили такой же погром и в городской лечебнице, а лекарю Тёрнеру предъявили обвинение в том, что он применил неверное лечение и это повлекло за собой смерть герцогини. Сейчас он тоже арестован.

– Откуда ты всё это узнал? – спросила Беата, недоверчиво посмотрев на приятеля.

– Ты, что, мне не веришь? – с оттенком обиды в голосе проговорил Николас.

– Я просто не могу в это поверить. Это же всё враньё от начала и до конца!

– Кухарка подтвердила, что так всё и было. Она там держит ухо востро. А ещё я забегал в лечебницу и миссис Бейли сказала, что около восьми часов утра за лекарем пришли стражники. С ними был этот Готлиб, который обвинил мистера Тёрнера в шалра-та… в ша-тарла… в общем, в неправильном лечении, на что лекарь в гневе прокричал: «Прочь, негодяи! Вон из моей лечебницы!» – и швырнул в них склянку с марганцовкой. Тогда стражники связали его и увезли в неизвестном направлении. Наверное, туда же, куда и твоего отца – в городскую тюрьму. Вот и всё, что мне удалось выяснить. Я и так схлопотал от матушки подзатыльник за то, что подслушивал.

– Мне сейчас не до шуток, Николас, – сказала сердито Беата.

– Какие уж там шутки, – ответил он, потирая тыльную часть черепа.

– Что же теперь делать? Как мне увидеть папу? Я должна его увидеть.

– Есть у меня одна идейка, – плутовски взглянув на подружку, произнёс неистощимый на выдумку Николас. – Но для этого придётся поскрести в винных запасах одной старой знакомой. Собирайся, я всё объясню тебе по дороге.

Спустя уже пару минут они торопливо топали по мостовой.

– Так что ты задумал? – предусмотрительно поинтересовалась Беата – она знала, что её приятель был мастером до всяческих проделок, которые нередко заканчивались для него родительской экзекуцией.

– Понимаешь, – суетливо похлопывал себя по карманам Николас, пытаясь в них что-то нащупать. – Моя матушка как-то рассказывала, что охранники в нашей городской тюрьме жуткие пьяницы и лентяи. За бутылку вина они охотно соглашаются носить передачки арестантам. Я уверен, что с ними можно договориться и о тайном свидании с твоим отцом. Или кто-то их этих увальней передаст от него

хоть какую-нибудь весточку.

– А где мы раздобудем эту… бутылку?

– У одной моей знакомой этой кислой бурды целый подвал. Как-то мне довелось побывать там.

– И как же мы её раздобудем? – Беата замедлила шаг, догадываясь, что Николас снова замышляет какую-то проказу.

– Есть одна задумка, правда, рискованная. Тебе тоже предстоит небольшая работёнка. Эта дамочка такая дотошная и вредная зануда! Она своими подозрениями изводит всех лавочников в городе.

– Кажется, я догадываюсь, о ком ты говоришь. Высокая и худая, как этот фонарный столб? – Беата кивнула на уличный фонарь. – Вечно в траурном одеянии?

– Она самая, – ответил Николас.

– Соседки-торговки поговаривали, что у неё, кажется, скончался супруг лет десять тому назад.

– Ага. Тебе нужно будет ненадолго отвлечь её внимание.

– Прежде, чем мы приступим к выполнению твоего плана, мне нужно знать, что ты задумал.

– Ничего особенного – старый проверенный способ. Я запихиваю тряпку в её почтовый ящик и поджигаю. Затем стучу в дверь и прячусь за ней. Хозяйка хватает кувшин с водой и бежит тушить пожар. Ты ей помогаешь, отвлекая внимание, а я в это время проникаю в дом. Ну и дальше по обстоятельствам…

– А как же ты выберешься обратно?

– Выйти легче, чем войти. Не всегда, но…

– Ты говоришь, прямо как заправский воришка. Нет, Николас, это для меня слишком! – Беата вдруг резко остановилась. – На это я не могу согласиться. Мало того, что мы ограбим эту несчастную вдову, ещё и устроим поджог.

– И что ты предлагаешь? – сказал Николас, посмотрев на подружку с таким выражением, с каким обычно взирают на чистоплюев. – По-другому нам не раздобыть вино, а значит, ты не сможешь повидаться с отцом.

–Похоже, у меня тоже появилась идея, но сперва нам придётся вернуться, – поделилась Беата и решительно повернула назад.

– Зачем?

– Поможешь мне донести корзину.

– Какую ещё корзину? Что ты задумала? Ты можешь объяснить? – впопыхах выспрашивал Николас, обгоняя Беату.

– Эта дама, про которую ты рассказывал, недавно приходила к нам покупать цикламены. Она долго препиралась с матушкой: то слишком низкие, то недостаточно розовые. Наконец, она сказала, что подумает и вернётся через три дня. Сегодня пошёл третий день. Под эти предлогом я сама отнесу ей цветы.

– А как в таком случае попасть в подвал?

– Эти фиалки очень капризны и любят прохладу. На время жары их лучше прятать в тень – так меня учила миссис Ллойд. Она, кстати, и подарила матушке эти редкие цветы. В такую жару единственное прохладное место в доме…

– В подвале. Точно! – сообразил Николас.

– Мы поможем ей спустить вниз корзину с цветами, а дальше, как ты говоришь, по обстоятельствам. И поджигать ничего не придётся.

– Ясно. А в корзину можно будет спрятать вино.