Сокровище Беаты
Шрифт:
Дверь в таверну распахнулась и на улицу вывалился взъерошенный гуляка в изрядном подпитии.
– Чаю, на судне беспорядок, коли команда вензеля ногами выкручивает, – заметил капитан, и на лице его засияла располагающая улыбка, какая бывает у всякого, кто окунулся в родную стихию. Он как-то сразу ободрился, повеселел, а в глазах его забегали озорные огоньки. – Горе тому кораблю, где забыли о капитане. Честь имею, господа! – приподняв шляпу, простился со своими провожатыми Кортес и исчез за дверью таверны.
Николас
– Вы тоже это почуяли? – обратился он к друзьям.
– Что? – спросил Питер.
– От него будто морским ветром повеяло. Вот бы стать таким, как он. Бороздить безбрежные моря и океаны, заходить на своём судне в бухты и гавани. Поднимать на мачте флаг и салютовать из пушек…
– А как же королевская гвардия и рыцарские турниры? – припомнила ему Беата недавний разговор. – Её величество не перенесёт такой потери.
– Да что гвардейцы: всё время на привязи, как сторожевые псы, – отмахнулся рукой Николас и мечтательно добавил: – А тут вольный ветер, пенистые волны, солёные брызги и крики чаек над палубой.
В эту же самую минуту прислонившийся к стене выпивоха попытался выдавить из себя слова какой-то песни, но вместо этого вышло смешное кряканье.
– А вот и крики чаек, – сказала Беата.
– Да-а, – протянул Питер, – бедолагу штормит. Пора двигать отсюда, а то как бы из него солёные брызги не полетели.
И друзья зашагали дальше по направлению к городской площади.
– И всё равно, это здорово! – ещё находясь под впечатлением от встречи с капитаном, сказал Николас и вдохнул полной грудью нагретый городской воздух. – Вы же знаете, как я люблю ветер.
– Знаем, – ответила Беата. – Поэтому тебе матушка так часто в аптеке настойки покупает.
– А как на ветру парят мои голуби! – погрузившись в свои возвышенные грёзы и не слыша подколов подружки, созерцал в небе бесплотные призраки своих пернатых питомцев Николас. – А мои воздушные змеи, будто огнедышащие драконы с разноцветными крыльями и длиннющими хвостами. Там высоко они свободны.
– Николас, не забывай, что они тоже привязаны к твоей верёвочке, – приземлила размечтавшегося приятеля Беата.
– Я вам вот, что скажу, – вмешался в разговор Питер, – у меня сегодня выходной день, и я не хочу провести его, мечтая о дальних странствиях. У меня и так вся жизнь в мечтаниях проходит. А завтра опять с утра на кухне горбатиться. Да ещё потом на площади торговать – тёткина затея. «Народу будет много, это сулит хороший барыш. Храни Бог Королеву за то, что послала нам такой благословенный день!» – передразнил он миссис Досон. – Так что мне не видать турнира, как своих ушей.
– Не горюй, дружище, – подбодрил товарища неунывающий Николас, привычно хлопнув его по плечу. – Что-нибудь придумаем! Я мастер на выдумки.
Городская площадь была уже совсем близко. Оттуда доносились
– Видите то сооружение, – указал на неё Николас друзьям. – Нам туда.
Обогнув площадь по краю, они подошли к ратуше. Николас погладил ладонью отструганные, плотно сколоченные доски задней стенки трибуны и с гордостью сообщил:
– Это мой отец построил! Видите, шляпки гвоздей торчат наискосок – это для лучшего скрепления. Так только он умеет. – Осмотревшись по сторонам, Флетчер младший кивнул на широкую доску, помеченную нацарапанным крестиком. – Вот она, наша волшебная дверца. – Затем аккуратно отклонил её в сторону, показав друзьям потайной лаз.
– Это и есть твой сюрприз? – спросила Беата.
– Да-а, – самодовольно ответил Николас, – это наша смотровая ложа. Отсюда мы будем наблюдать за турниром, как самые настоящие короли. Вся площадь, как на ладони! Я проверял. Полезли.
Николас первым стал протискиваться сквозь щель, но неожиданно застрял посередине.
– Странно, – прокряхтел он. – Вчера вечером свободно пролазил.
– Вчера в твоём животе не плескался клубничный морс с вишнёвым пирогом, – сказала Беата. – И что теперь будем делать?
– Может, позвать кого-нибудь на помощь, чтобы разобрали доски, – предложил Питер.
– Не вздумай, – натужно прохрипел Николас, упрямо пытаясь пропихнуть свой раздутый живот сквозь отверстие. – Если узнают, заколотят проход. Я вчера, когда помогал отцу, специально оставил эту доску неприбитой.
– Тогда тебя придётся тянуть назад или проталкивать внутрь, – предупредил его Питер. – Выбирай.
– Если мы его протолкнём, то обратно он уже не вылезет, – справедливо заметила Беата. – По крайней мере, до тех пор, пока снова не похудеет.
– Значит, остаётся тащить его на себя. Другого выхода нет. Ты готов, Николас? – спросил Питер.
– Сейчас, только выдохну, – ответил тот и, выдув со свистом весь воздух, что был у него в лёгких, просипел. – Тащите!
Питер и Беата ухватились покрепче за его запястье и что есть силы потянули на себя. Николас вылетел наружу, как пробка из бутылки, и повалил собой обоих спасателей наземь.
– Скажи на милость, – недоумевал он, разглядывая щель.
Друзья молча поднялись на ноги и отряхнулись. Беата, смахивая остатки пыли со спины Питера, на которого пришлась вся тяжесть падения, заботливо поинтересовалась у него: