Сокровище Черного моря (с илл.)
Шрифт:
Смолин задумался. Колосов внимательно смотрел на него.
— Нет, — сказал, наконец, Смолин решительно. — Этого я утверждать не могу. Естественно, зная, в какой области науки я работаю, она нередко спрашивала, что привлекает меня в Черном море. Ну, само собой разумеется, на этот вопрос я никогда никаких разъяснений не давал.
— И вы считаете, что она не знала, над какой темой вы работаете?
— От меня, я полагаю, узнать об этом она не могла.
— Так. А как вы думаете, почему ваш научный противник профессор Калашник также был привлечен в круг ее знакомых?
— Мне казалось это чистой случайностью. — Колосов покачал головой.
— Я
— Значит, вы считаете, что Радецкая была агентом наших врагов?
— С уверенностью я это сказать не могу. Но то, что враг использовал ее в своих целях, для меня не представляет сомнений.
Смолин слушал Колосова с возрастающим волнением. Его томило гнетущее чувство непоправимой ошибки.
— И все же я не понимаю, — сказал он негромко, как бы размышляя вслух, — если знакомство Радецкой с Калашником и мной интересовало Васильева, или, как вы говорите — Колли, для получения сведений о нашей работе, почему же в последнее время он вел себя так, что это знакомство прекратилось.
— Это показывает, — живо ответил Колосов, — что знакомством с Радецкой Колли разрешал и другую задачу. Вы и Калашник для него было дополнительными объектами. Очевидно, теперь настал момент, когда Колли переключился на свое основное задание.
— Какое же? — спросил Смолин в недоумении. — Впрочем, извините, может быть, мой вопрос…
— Именно этот вопрос и послужил причиной моего посещения. И я надеюсь, что мы сумеем совместно с вами внести в него ясность.
— Я вас слушаю… Хотя решительно не понимаю, чем я тут могу помочь?
Колосов испытующе посмотрел на Смолина.
— Именно, вы! Вы — как ученый, как участник и руководитель работ, вокруг которых и развернулась возня иностранных разведчиков. — Он встал с кресла и сделал несколько шагов по ковру. — Извините, мне удобнее размышлять на ходу. Так вот, начнем с того, что представим себе всю картину в целом. Вы и ваши зарубежные соперники решаете одну задачу, — начал он, остановившись у стола. И заинтересованы в том, чтобы в решении этой задачи друг друга опередить. Насколько я, понимаю, вам удалось приблизиться к решению. Противник пытается овладеть вашим секретом, а вашу работу задержать. Это делает понятным многое. Я уверен, что гибель Крушинского не случайна. Едва ли можно назвать случайной и гибель культуры гигантской водоросли. Вы считаете, что она погибла потому, что вообще организмы с гигантскими клетками нежизненны. Допустим, что это так. Но едва ли было случайностью то, что в иностранной прессе появилось сообщение о работах Симпсона с гигантскими водорослями, которое и увлекло вас на этот ложный путь. Что же касается исчезновения Петрова, то нет сомнений, что он похищен и похищен, конечно, не друзьями, а врагами. Мотивы всех этих диверсий понятны. Диверсии нанесли вашему делу большой ущерб. Но он был бы еще большим, если бы враг знал о вашем деле все, что знаете вы.
— Да, в этом наше преимущество. Враг наносит удары наугад, не зная, что для нас главное.
— К сожалению, это преимущество мы сохраняем не во всем, — сказал Колосов, снова принимаясь ходить.
— А именно?
— У нас есть данные, что враг знает о нашем деле такое, что для нас до сих пор еще остается неясным.
— Что же это может быть? —
— А то, что кто-то уже владеет секретом золотодобычи из морской воды. И это, очевидно, известно врагу…
Смолин поднялся с места, чувствуя, как по всему его телу пробежал холодок.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю, что кто-то уже добывает золото из воды с помощью морских растительных организмов. Вот сюда и направлены происки иностранной разведки. Может быть, даже более упорные, чем в отношении вашей работы. Потому что здесь не перспектива решения, а уже решенная задача.
— Что же это может быть?! Не с неба же свалилось это решение. Кто-то должен был его получить. О всех работающих в этой области я знаю. И сомневаюсь, чтобы нашелся человек, которому удалось опередить меня.
— Если бы речь шла о создании золотоносных организмов. Но, ведь, как вы знаете, такой организм существует и в природе. Более того, он живет в Черном море.
— Вот что! — протянул Смолин. — Значит, речь идет о том, что кто-то здесь уже нашел месторождение водоросли?
— Да. Нашел. И, может быть, уже эксплуатирует.
Неожиданная догадка пронеслась в голове Смолина. Он схватил Колосова за рукав и почти шепотом спросил:
— Радецкий?
Колосов кивнул головой:
— Да. И если у вас сейчас возникла эта мысль, значит, в своих рассуждениях я прав. Почему вы о нем подумали?
— Сегодня я слышал рассказ о его отце — Федоре Радецком. Он занимался исследованием минералов Карадагской котловины. А сейчас у меня мелькнула мысль, что это были не минералы, а колония золотой водоросли, которую он эксплуатировал.
— И эта мысль находит какое-нибудь подтверждение?
— Да. Дело в том, что при вторичном драгировании в Карадагской котловине мы снова обнаружили обломки золотой водоросли.
— Значит, в своем предположении я был прав, хотя ничего о том, что вы рассказываете, не знал.
— А вы как пришли к этой мысли?
— Путь довольно длинный, — Колосов снова уселся в кресло. — Интерес Васильева к семье Радецкого не остался для нас незамеченным. Васильев-Колли давно вызывал у нас подозрение и последний год был под наблюдением. Подозрение это усилилось, когда он стал встречаться с вами и профессором Калашником. Но это знакомство окончилось, а связь его с семьей Радецких продолжалась. И я понял: если наши подозрения справедливы, то объектом его деятельности может быть только старик Радецкий. Вы правы: никакими сведениями военного и технического характера ни он, ни его дочь располагать не могли. И надо было решить, каким секретом, интересным для иностранной разведки, владеет этот человек.
— И это вам удалось решить?
— В виде более или менее обоснованного предположения. В окончательной форме это предположение созрело у меня слишком поздно: когда я узнал о бегстве Васильева с дочерью Радецкого. Это была точка над i. Но и раньше я имел основания для моего предположения. Первое: старик жил с начала первой и до конца второй мировой войны за границей в Румынии. Мне удалось выяснить, что там он оставил жену, которая эмигрировала в Америку. Вполне возможно, что она владела его секретом и заинтересовала в нем соответствующие круги… Но, повидимому, она не располагала никакими доказательствами, и попытки овладеть секретом Радецкого не предпринимались. Находка золотой водоросли в Черном море, о которой, очевидно, стало известно иностранной разведке, и была этим доказательством. Колли появляется в обществе Радецкого именно в этот момент…