Сокровище призраков
Шрифт:
– Вы знаете, что делать с такими деньгами? – Святослав потряс кейсом. – Вы знаете, на что их можно потратить? Вы знаете, как их потратить и не привлечь внимания?
Лариса молчала.
– Теперь мою семью оставят в покое? – спросила я.
– Надеюсь, – улыбнулся Святослав. – Деньги нашлись. Бриллианты тоже нашлись. Купи себе какой-нибудь подарок, Марина.
Вскоре он уехал, поцеловав меня в щечку, а мы с Ларисой отправились на кухню и выпили водки. Иначе было не снять стресс.
Глава 30
Утром
А для кого мне обновлять гардероб? Я сомневалась, что Святослав мне еще когда-нибудь позвонит. Зачем я ему? Он использовал меня и еще получил удовольствие. Я тоже получила, надо отдать ему должное. Но хотелось еще. Почему мне так не везет с мужчинами? Хотя я ведь не прилагаю никаких усилий, чтобы везло… А если в самом деле поискать в Интернете? Ну не все же там маньяки и извращенцы!
Решено – обновляю гардероб к лету. Встречают-то по одежке… И вообще нужно хоть куда-то выходить из дома. А то сижу в мастерской безвылазно… Кстати, мне работать надо. Нет худа без добра. Не будет Святослава и кладоискательства – не буду от работы отвлекаться. Быстрее заказ выполню. Но это я, конечно, так себя успокаивала.
Однако поработать не получилось. Позвонил знакомый следователь, который уже знал про мумию.
– Вы все разобрали, Марина Владиславовна? Никаких антресолей в этой квартире нет?
Антресолей не было. Вообще. Как, впрочем, и стенных шкафов. Возможно, в XIX веке их было делать не принято. А новые жильцы заказали кухню до потолка с огромным количеством шкафчиков, которые я, наверное, никогда не смогу заполнить. Кстати, заказывала Маргарита… Но я во все заглянула сразу после переезда. Везде было пусто.
У следователя для меня была новость. Он просил меня заехать к нотариусу. Адрес я знала.
– Прямо сейчас?
– Можно и сейчас. Я не вправе разглашать условия завещания. Нотариус собиралась вас приглашать после похорон Софии Вербицкой. Они завтра. Пойдете?
– Пойду, – сказала я, и мы договорились встретиться у нотариуса, где мне и расскажут, когда и куда прибыть. – Ой, а мне что, Соня что-то оставила? – дошло до меня.
– Оставила, – подтвердил следователь. – Приезжайте.
Я оделась и накрасилась, оставила детям записку. Я на самом деле не представляла, когда вернусь. Также перед выездом позвонила Ларисе на работу.
– Я надеюсь, тебя нельзя лишить квартиры после того, как все документы оформили? – с беспокойством спросила родственница. – В крайнем случае,
– А кто меня будет лишать квартиры? – не поняла я.
– Ну откуда я знаю? Может, Соня в завещании написала, что на самом деле не собиралась меняться и…
– Лариса, она мертва! Давай не будем говорить про нее плохо.
– Но коробочка-то из-под бриллиантов у нее оказалась? Каким образом, ты не скажешь? Ой, Марина, неспокойно у меня на душе. Позвони сразу же, как что-то выяснишь.
Следователь курил перед нотариальной конторой. При виде меня заулыбался, сказал, что я прекрасно выгляжу. Еще один претендент? Только на что? Нельзя верить этим мужикам… Ни одному!
Следователь не стал заходить вместе со мной в кабинет нотариуса, с которой мы уже встречались раньше при оформлении сделки. Выглядела она устало, глаза припухли, под ними пролегли темные круги.
– Очень жалко Соню, – вздохнула женщина. – Мы столько с ней вместе работали.
– Вы думаете, что фирма развалится?
– Нет, не развалится. Фирма в равных долях переходит к трем ее сотрудницам, которые работали вместе с Соней с самого начала. Конечно, они все будут оформлять через меня. Связи давно налажены… Мне было просто приятно общаться с Соней. Она не просто зарабатывала деньги. Она хотела помочь людям. Она подыскивала варианты, учитывая характеры людей. Она хотела, чтобы ее клиенты были счастливы в новых квартирах. Мне она тоже помогла.
Женщина вздохнула, потом сообщила, что по завещанию мне отходит моя старая квартира. Я открыла рот.
– Вам придется налог на наследство заплатить. Не имеет значения, что вы совсем недавно проживали в той квартире. Я все оформлю. Вот прочитайте. И еще Соня оставила вам письмо. Вероятно, вам придется отдать его в правоохранительные органы. Потом должны вернуть.
Женщина протянула мне текст завещания, который я даже не стала читать, и запечатанный белый конверт, на котором значились три слова – мои фамилия, имя и отчество. Дрожащими руками я разорвала конверт.
Соня просила прощения. Она писала, что собиралась уехать за границу навсегда, но раз я читаю это письмо, значит, она не успела. Она знала, что за квартирой, в которую я переехала, идет охота, но очень надеялась, что мне удастся справиться. Ей не удалось. И не очень хотелось бороться. Соня была одна. Вокруг меня же постоянно много людей – часто приходят заказчики, приезжает основной работодатель Петя. Лариса собралась переезжать к нам, как она сама, оказывается, говорила Соне, – чтобы не жить одной, а жить в семье. Нас много, всех не запугаешь. Соню пугали. Регулярно. И она пугалась. Она потеряла мужа, нерожденного ребенка, у нее самой был нервный срыв… Вначале она хотела во что бы то ни стало победить злоумышленников, потом отказалась от этой мысли. У нее не осталось сил на борьбу даже во имя мести за мужа и ребенка.