Сокровище рыцарей Храма
Шрифт:
— Не богохульствуй, — с деланой серьезностью сказал отец Алексий.
— Все, заметано. Не буду. А скажи мне, отче, — если, конечно, это не очередной секрет — кто ты есть в церковной иерархии?
— Благочинный, — ответил отец Алексий.
— Понял, — ответил Глеб, хотя на самом деле ответ одноклассника являлся для Тихомирова-младшего загадкой. — Ты уже женат?
— Нет.
— Прости за любопытство… но я все-таки спрошу: почему?
— Думаю, что этот вопрос для тебя отнюдь не праздный… — пронзил Глеба своими черными глазищами отец Алексий.
— Да,
— Я не женат. Мне это не позволено.
— Как это — не позволено? Кем? — искренне удивился Глеб. — Насколько я знаю, православным священникам, в отличие от католических, иметь семью не возбраняется.
— Я готовлюсь к постригу в монашество.
— Во как… — Глеб покачал головой. — Это серьезно… Наверное, метишь в патриархи?
— Все в руках Господа нашего, — коротко и не очень охотно ответил отец Алексий, и Глеб понял, что и этой темы не стоит больше касаться.
— Что ж, кабинетик у тебя высший класс, — сказал Глеб, резко меняя тему разговора. — Мне нравится. Солидный.
Он перевел взгляд на стол, где стоял новейший компьютер (в интерьере кабинета он смотрелся чужеродным элементом) и высились два бокса для хранения дисков.
— Я тоже доволен своим кабинетом… — отец Алексий подошел к окну и раздвинул шторы пошире. — В нем много солнца и света. Это хорошо. — Он обернулся к Глебу и, глядя на него испытующе, сказал: — Я так понимаю, ты пришел ко мне по какому-то делу…
— Выгоняешь?..
— Упаси Бог! Как ты мог такое подумать? Я очень рад нашей встрече. Увы, я ни разу не смог побывать на встрече выпускников. Так получилось… А хотелось бы. Поэтому встреча с тобой для меня как отдушина, яркое и доброе воспоминание о нашей бесшабашной юности. Как недавно и как давно это было…
— В общем, ты прав, я пришел к тебе за помощью.
— И в чем она должна заключаться?
— Смотри… — Глеб достал из кармана рисунок, развернул его и положил на стол перед отцом Алексием. — Я никак не могу определить, что это за храм. Нарисовано, конечно, не очень… Но что есть, то есть. Возможно, ты сможешь определить, где находится это место.
Отец Алексий некоторое время всматривался в очертания храма, а затем включил компьютер, пощелкал «мышью» и сказал:
— Подойди…
Глеб обошел стол вокруг и взглянул на монитор. На экране высились строения пятиглавого храма, который стоял на берегу озера. Есть! У Глеба даже ладони вспотели от волнения. Изображение в точности повторяло картину, исчезнувшую из спальни Ольги Никаноровны. Только это была фотография, и сделали ее совсем недавно.
Но самое главное: на одном из зданий неподалеку от храма была прикреплена антенна-тарелка — похожая на ту, что Глеб увидел во сне.
— Узнаешь? — спросил отец Алексий.
— Ну и память у тебя! — восхитился Глеб — Как не узнать. Что это за храм, где он находится?
— На Украине, в Киеве. Это Свято-Троицкая церковь Китаевской пустыни. Возведена в XVIII–XIX веках. Ныне — приходский храм.
Вспомнил! Глеб
Ведь в свое время, когда Глеб учился в институте, ему приходилось много работать с картами старого Киева. Поэтому гравированный на пластине план и показался ему поначалу знакомым. Да вот беда — он так и не смог его идентифицировать. «Тоже мне… горе-археолог, — подумал Глеб. — Верно говорится: век живи — век учись. А ты уже решил, что собаку съел в археологии. Дилетант! Но Щегол хорош. Башка…»
— И чем, интересно, тебя привлекла Свято-Троицкая церковь? — спросил отец Алексий.
— Скажу — не поверишь. Тебе снятся вещие сны?
— Сны я, конечно, вижу. Иногда. Но так называемые вещие сны — это от лукавого. Не нужно на них обращать большого внимания, а тем более делать далеко идущие выводы. Особенно если тебе снятся сплошные кошмары.
— Нет, мой сон не был кошмаром. Однако не исключено, что он может оказаться вещим. Просто я увидел во сне эту церковь и, проснувшись, тут же по памяти ее и нарисовал. А вот идентифицировать не смог. Потому и приехал к тебе.
— Задело профессиональное самолюбие? — улыбнулся отец Алексий. — Ты ведь по образованию, кажется, историк.
— Да… — Глеб на долю секунды замялся, потому что история, хоть и родная сестра археологии, однако они не близнецы, но затем все же продолжил: — В общем, да, историк.
— Еще по рюмашке? — предложил отец Алексий.
— А можно мне с собой взять? — пошутил Глеб. — Напиток просто потрясающий. Нет, спасибо, мне достаточно. Я все-таки за рулем. Ты куда-то торопишься?
— Как ты угадал?
— Элементарно, Ватсон, — улыбнулся Глеб. — Ты все время незаметно посматриваешь на часы.
— Надо же, какая у тебя потрясающая наблюдательность… Да, мне нужно к моему начальству. Увы, увы, кроме Господа Бога, надо мной еще много руководителей.
— Надеюсь, лет эдак через десять останется только один, которому все мы подотчетны.
Отец Алексий рассмеялся.
— Ты еще и льстец, друг ситцевый, — сказал он весело. — Через десять вряд ли, а вот через двадцать… Но все в руках Господа. А мечтать не грех. Особенно если твои мечты светлы, как весенний майский день, и витают в облацех…
Когда Глеб откланялся, отец Алексий некоторое время задумчиво расхаживал по кабинету, время от времени бросая взгляд на экран монитора, где по-прежнему ярко светилось изображение Свято-Троицкой церкви. Наконец он принял какое-то решение, поднял трубку внутреннего телефона и кому-то позвонил:
— Зайди ко мне…
Спустя несколько минут в кабинет вошел невысокий худощавый человек в монашеском облачении. Его аскетическое суровое лицо, мускулистая фигура и «набитые» костяшки рук наталкивали на мысль, что этот монах не только постится и читает молитвы, но и занимается каким-то видом спорта, скорее всего, боевыми единоборствами.