Сокровище Вечного океана
Шрифт:
– В таком случае, быть может, мне стоит отправиться во дворец прямо сейчас и предложить свою помощь? – я решил немного отступить от плана, опасаясь, что девушка умрёт раньше, чем у меня получится спасти её. Кто знает, как отреагируют на её смерть молгиры? Пусть даже они сами и отравили несчастную.
– Завтра, завтра мой господин, – успокоил меня почтенный хозяин, и я понял, что он несколько приукрасил разговор, упомянув про оставшиеся «считанные часы» жизни. – Ты пойдёшь во дворец завтра, а сейчас иди, отдыхай. Время уже позднее, а утром тебе предстоит совершить великое дело – излечить возлюбленную нашего короля. Уверен,
Я вежливо раскланялся, тая понимающую улыбку в уголках губ. «Уверен, что за это он щедро вознаградит меня» – наверное хотел сказать почтенный Пайлим, ибо я был уверен, что, едва попрощавшись со мной, он отправит весточку во дворец о моем появлении, чем и заслужит своё вознаграждение. Теперь мне было не о чем беспокоиться, и я отправился спать.
***
Ещё даже не рассвело, когда в мою дверь настойчиво постучали.
– Войдите, – разрешил я, накидывая хитон.
В комнату вошёл королевский слуга. Это я понял по его добротной, и даже богато разукрашенной, одежде.
– Господин, Аргаде Шарох, вас просят срочно явиться во дворец короля Пашахери Ванула Илали, – мужчина низко склонился в поклоне и так и застыл, ожидая моего ответа.
– Я спущусь через пять минут, – ответил я, и слуга почтительно удалился.
Я умылся и привёл себя в порядок. Что ж, игра началась и назад дороги нет.
Из комнаты на втором этаже гостиницы «Морская звезда» я вышел степенным представителем братства целителей. Мой хитон был расшит изображением Звездообразного геккулоса, и это говорило обо мне всё. Правда я был достаточно молод для подобного отличительного знака. Но в жизни всякое бывает, главное держаться уверенно и сохранять вид мужа, облечённого высшими знаниями. Ванул сейчас загнан в угол и проглотит любую наживку.
Я спустился на первый этаж, где меня ждал целый эскорт, присланный трёхпалым королём.
– Да пребудет с вами благословение Вечного океана, господин Шарох, – беспрестанно кланяясь, напутствовал меня Пайлим.
Я лишь кивнул ему и вышел на улицу вслед за дворцовыми посланниками. Здесь было свежо, в воздухе чувствовалась насыщенная влажность, идущая с моря. Рассвет только зачинался, тишина спящего города сопутствовала каждому моему движению. Мне предложили воспользоваться присланным паланкином, что я и сделал.
Город, по сути, не имел чётких границ и носил то же название, что и весь остров. Мы двинулись в глубь владений трёхпалого короля, и из-за занавесок паланкина я осматривал уснувшие дома, рынок, пустынные улицы. Мы двигались вверх, вскоре позади остались дома простых жителей и начались богатые виллы Вануловых прихлебателей.
Дворцовые посланники оказались хорошо вышколенными слугами. Они держались на чётко выверенном от меня расстоянии, чтобы не досаждать, но в то же время иметь возможность услужить мне при первой необходимости. Носильщики несли паланкин плавно, без единого неосторожного рывка или покачивания. Чего им стоило это при подъёме в гору, я мог только догадываться.
Едва солнце показало свой нижний краешек над морем, как дворец уже открывал передо мной свои ворота. Вскоре меня уже принимал личный лекарь Ванула. Он назвался Лаксмусом и старался держаться уверенно и властно, ведь дворец был его территорией. Я же,
Меня представили королю. Он оказался грузноватым мужчиной, лучшие годы которого миновали уже лет десять назад. На меня из-под густых бровей взглянули усталые глаза, в которых беспокойство и напряжение прочертили целую сеточку из воспаленных сосудов. Ванул оглядывал меня пристально, словно пытаясь понять, действительно ли я достоин доверия. Я держался с достоинством, сохраняя на лице выражение спокойной мудрости, которое видел раньше у встреченных мимоходом лекарей.
– Не иначе Вечный океан внял моим мольбам и принёс твою лодку к берегам Дола, – подал голос трёхпалый король, и я понял, что он доверит мне лечение своей наложницы. – Моя возлюбленная Лазуранна умирает, жестоко отравленная. Излечи её, и я вознагражу тебя так, как никто и никогда не награждал.
Я почтительно склонился, принимая его просьбу.
– Я сделаю всё, что в моих силах, мой господин!
– Сделай больше, Аргаде Шарох! – горячо воскликнул Ванул и привстал с трона. – Знай, что лечишь будущую королеву Трёх пальцев!
Я чуть было не поперхнулся, скрыв удивление очередным поклоном. Теперь мне стало понятно нервное поведение Лаксмуса. Ему наверняка пообещали смерть, если Лазуранна умрёт, и только поэтому он согласился впустить в свою вотчину чужака. Передряга становилась всё интереснее и интереснее!
Сам король решил сопроводить меня в покои своей невесты. Его лекарь плёлся за нами бледной, молчаливой тенью. Мы недолго шли по открытым мансардным коридорам, увитым живыми цветами, и скоро оказались у порога закрытой двери, около которой плакали служанки. При виде Ванула они разлетелись стайкой перепуганных пташек, и мы вошли.
Тут я увидел её. И застыл, пытаясь одновременно сохранить должный целителю вид. Лазуранна. Не слишком обычное имя для жительницы островов. «Шлюха Ванула» – так называли ее молгиры, заявив, что она не человек. Она и правда не была человеком. Но я не мог понять – как? Как?! В моей голове разом возникло слишком много вопросов, и мне пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не выйти из роли.
Я прошёл к кровати и присел на её край. Рядом с моим бедром лежала тонкая, бледная, почти прозрачная рука девушки. Совершенно недвижная, как неживая. Я взял её ладонь в свою и легонько сжал, страшась не ощутить ее пульса. Мой палец почти нежно, словно боясь навредить, опустился на основание запястья, и я почувствовал редкие, едва заметные удары её сердца. Я облегченно выдохнул, чем вызвал удивление в глазах короля и его лекаря.
Но я не обратил на это никакого внимания, потому что в этот момент Лазуранна открыла глаза и посмотрела на меня. Вечный океан, какие у неё были глаза! Большие, лазурные, морские. Рыбьи глаза, могли бы сказать завистники. «Самые прекрасные глаза, которые я когда-либо видел» – подумал я. Я утонул в них, на миг совершенно растерявшись. Казалось, вся жизнь, ещё оставшаяся в девушке, сосредоточилась в её глазах. Они были яркими, живыми, блестящими и проницательными. Это я ощутил очень хорошо, едва она глянула на меня.