Сокровище

Сафонов Дмитрий Геннадьевич

– Ты помог человеку, - ласково сказала Анна. – Спас его от гнойного заражения. Самое главное сделано. Теперь – просто вытри кровь.

Митя посмотрел на Анну и понял, что она не отступит. Митя со вздохом взял влажные салфетки. Сначала – небрежно, едва касаясь, потом – все тщательнее, вытер потеки крови вокруг раны.

– Молодец!

Анна ловко залила отверстие медицинским клеем, сверху – налепила маленький кусочек пластыря. Получилось очень аккуратно и красиво.

Профессионально, – отметил Митя.

Анна тем временем набрала в тонкий шприц

прозрачную жидкость и сделала инъекцию в плечо. Командор шумно задышал. Веки задрожали.

30.

– Михайловский замок? – переспросил Виктор. – Он изучен вдоль и поперек.

– Не совсем так, - возразила Марина. – Сразу после гибели Павла Первого императорская семья переехала снова в Зимний. Двадцать лет замок стоял в запустении. В 1823-ем году в нем было основано главное инженерное училище. Отсюда появилось новое название – Инженерный замок. После революции – опять сплошная неразбериха. Государственные учреждения и частные квартиры, чего там только не было. В годы Великой Отечественной Войны – госпиталь. Потом – опять государственные учреждения, вплоть до 91-го года, когда замок отдали Русскому музею. С тех пор здание стали постепенно приводить в первозданный вид.

– А до того? – Виктор с недоверием смотрел на Марину. – Его же неоднократно перестраивали?

– Да, - согласилась Марина. – Ставили внутренние деревянные перегородки. Но никому и в голову не приходило сносить капитальные стены, по пять метров толщиной. А внутри стен – прячутся тайные ходы и лестницы.

– Ты думаешь, надо искать в Михайловском замке?

– Я думаю, в Михайловском замке осталось много нераскрытых тайн.

Повисла пауза. Валентин все это время внимательно слушал их разговор, переводя взгляд с Марины на Виктора и обратно. Он звучно хлопнул в ладоши.

– Здорово! А когда вы успели перейти на «ты»?

– Ночью. Нет. Точнее, под утро, - ответила Марина.

Валентин стушевался: он опустил глаза, и положил палец на джойстик управления креслом.

– Ладно. Это не мое дело, - пробурчал Валентин и уехал к экрану.

Дверь медпункта открылась, вышла Анна.

– Виктор! Командор зовет тебя.

31.

Виктор вошел в медпункт. Командор лежал на операционном столе и смотрел в потолок. Услышав шаги, он повернул голову, увидел Виктора и выдавил из себя улыбку.

– Мы славно погуляли сегодня ночью. Кажется, я уложил двоих. Вспомнил молодость.

Виктор сдержанно кивнул.

Командор стал серьезным. Он приподнялся, опираясь на локоть, и пристально взглянул на Виктора.

– Но вот что мне интересно. Почему ты стал следить за вором? Ты же не случайно поехал за ним?

– Стандартная проверка, - ответил Виктор с еле заметной заминкой.

Но от командора она не укрылась.

– Или – нет? Думаю, теперь ты можешь быть со мной откровенным.

Виктор решил, что лучше сказать правду.

– Я узнал, что вор связан с иезуитами. Передавал им информацию.

Командор покачал головой.

– Вот оно что.

– Я думал застать его вместе с ними, - продолжал Виктор. – И уничтожить всех.

– Так это они убили профессора?

– Уверен.

Командор нахмурился.

– Почему ты мне сразу не доложил?

Виктор склонил голову.

– Это – моя вина. Я готов понести наказание.

Командор помолчал.

– Ты не хотел останавливать поиск? Так ведь?

– Я опасался, что группу заменят.

– Правильно. На твоем месте я поступил бы точно так же. И я не собираюсь сообщать о случившемся в Рим. Мы продолжим работу.

Виктор вскинул голову.

– Но связь оборвана. Теперь мы вряд ли сможем выйти на иезуитов. Что, если вор рассказал им о командном пункте?

– Их – двое, - возразил командор. – Они не смогут сюда пробраться. Но ты прав – нам грозит опасность. Поэтому – надо ускорить поиск. Аналитик нашел след?

Виктор кивнул.

– Она молодец. Все указывает на Михайловский замок. Я с ней согласен.

Командор взмахнул рукой.

– Ну так действуйте!

Виктор улыбнулся и вышел из медпункта.

32.

Митя вновь был предоставлен сам себе. С одной стороны, его распирало от гордости: еще бы, он победил боязнь крови. И теперь уже, наверное, навсегда. Но с другой – он вдруг остро ощутил досадный пробел в своем образовании, который необходимо срочно восполнить.

Митя подошел к Валентину.

– Послушай! Можно задать тебе вопрос?

– Разумеется, - с готовностью отозвался Валентин.

Митя помялся.

– Но предупреждаю – он совсем глупый.

– Что поделать, если других у тебя нет?

Валентин притворно вздохнул, но по его дружелюбному тону Митя понял: смеяться над ним не будут.

– Я немного запутался, - признался Митя. – Иоанна Креститель и Иоанн Предтеча – это один и тот же человек или разные?

– Один и тот же, - подтвердил Валентин. – На Западе чаще говорят «Креститель», поскольку он крестил Иисуса. В православии говорят «Иоанн Предтеча, Креститель Господень». «Предтеча» потому, что он предшествовал Христу, был послан перед ним. Кстати, ты знаешь, когда родился Иоанн Креститель?

Митя вспомнил, о чем ему совсем недавно говорила Анна. Он снисходительно усмехнулся.

– Конечно. В день летнего солнцестояния.

Валентин с удивлением посмотрел на Митю.

– Да. Это – самый длинный световой день в году. А Христос родился через шесть месяцев, в день зимнего солнцестояния. Это – самый короткий световой день в году.

– И что? – не понял Митя.

– С июня по декабрь, под знаком Иоанна Крестителя, - пояснил Валентин, - солнце уменьшается. Или, говоря по-другому, умаляется. А с декабря по июнь, под знаком Христа, - растет. Вот так аллегорически совершается пророчество самого Крестителя: «Ему должно расти, а мне – умаляться». Это он сказал своим ученикам про Иисуса.