Сокровище
Шрифт:
Последняя реплика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Гектора. Он сорвался с места, словно ошпаренный.
– Да что же вы меня за идиота принимаете?! – взревел он. – Не могла мне Эмма всякую бесполезную хреноту завещать! Не верю! Не за этим я тащился в Новый Орлеан!
– Месье, я ничего не могу поделать. – спокойно промолвил аббат. – Таково было желание мадам Рушье.
Добрых минут десять Гектор метался по кабинету де Керльона, чертыхаясь во весь голос и с упоением костеря аббата, Воробья, Эмму и весь белый свет. Священнослужитель, покрасневший от ужаса, закрывал
– Может, лучше этой вещицей воспользуешься? – спросил он посмеиваясь. – Она же теперь твоя.
Не удостоив Воробья ответом, Гектор вырвал веер у него из рук и швырнул вещь на стол. Будь его воля, он вообще бросил бы в огонь всю эту чушь, которую обманувший его аббат выдавал за сокровище.
– Вот видите, с кем мне приходится иметь дело. – подытожил Джек.
– Понимаю. – еле слышно выдохнул аббат.
– Впрочем, я уже привык. – продолжил Воробей – Я даже иногда задаю себе вопрос, кто опаснее – голодный медведь или разозлённый ирландец?
– Мы закончили? – спросил Барбосса, наконец, успокоившись. – Теперь можно вернуться на Тортугу с драгоценной кучей мусора?
– Мы ещё не закончили, месье капитан. – ответил де Керльон, мысленно готовясь к новой порции отменной брани.
– Ещё хлама мне подкинуть хотите?
– Нет-нет, это немного другое. Дело касается только вас, месье капитан, и должно быть решено без свидетелей.
Джек четырежды изменился в лице, прежде, чем смекнул, что происходит. Он никак не ожидал, что история с наследством получит продолжение, и в нём он не сможет принять участие. Капитан опустил голову с раздосадованным видом. Что же касается Барбоссы, то слова аббата его крайне заинтересовали.
– Ладно. – Гектор повернулся к Джеку. – Собери эту дребедень и жди меня на улице.
– Почему я должен следить за твоим барахлом? – недовольно выпалил Джек.
– Потому что мы теперь в одной связке, сам так сказал. – ответил Барбосса, наслаждаясь своим положением победителя.
Не скрывая недовольства, Джек небрежно сложил все предметы обратно в сундук. Он потянулся было за скомканной запиской, но собрат по оружию шлёпнул его по руке и спрятал бумажку у себя в кармане. Воробей подхватил сундук, молча отвесил реверанс аббату, и, нацепив любимую треуголку, вышел за порог дома. Теперь Гектор решил, что пришло время получить настоящий клад, и никакая птаха для этого не понадобится.
– Ну, что ещё осталось? – пирата распирало любопытство. – Надеюсь, настоящее сокровище припасли, а не чёрти что.
– Мадам Рушье именно так её и называла. – ответил аббат, стараясь сохранить спокойствие и дружелюбие.
– И для этого нужно было отсылать Воробья, чтобы передать мне его?
– Её.
– Хотя, можно было его вообще сюда не тащить, он и так много знает, а я ему не доверяю. – капитан вальяжно раскинулся на стуле. – Сокровище действительно ценное?
– Самое дорогое, что было у мадам Рушье.
– Ну вот с этого и нужно
– Мадам Рушье просила вас позаботиться о её дочери. – промолвил аббат.
От этой новости глаза пирата округлились, он едва не пролил всё вино на себя. История наследия Эммы становилась всё запутаннее, и к такому сюрпризу Барбосса явно не был готов.
– Что?
– У мадам Рушье осталась несовершеннолетняя дочь. – объяснил де Керльон. – Девушке шестнадцать лет, и она очень мила. Госпожа Эмма называла её своим «сокровищем».
– А я тут при чём? – возмущённо поинтересовался Гектор. – Почему Эмма не обратилась к родственникам девчонки, скажем, к её отцу?
– Месье Барбосса, вы и есть отец дочери мадам Рушье.
Эта новость подействовала на Гектора так, будто в него только что ударила молния. На мгновение он даже позабыл собственное имя и лишился дара речи. Мысли в его голове безнадёжно перемешались. Столько всего навалилось на него за последние дни!
– Не верю. – выдохнул он. – Такого точно не может быть. Где доказательства того, что девчонка от меня?
– Вот. – аббат извлёк из ящика стола свиток бумаги. – Это копия записи из церковной книги регистрации обрядов. «Апреля двадцать второго числа одна тысяча семьсот двадцать седьмого года Anno Domini в церкви Святой Елены, город Новый Орлеан, состоялось крещение Сюзанны Эдит Рушье, дитя женского пола, рождённой от Эммы Рушье и Гектора Барбоссы апреля десятого числа одна тысяча семьсот двадцать седьмого года Anno Domini…» - начал зачитывать он текст документа. Гектор выхватил свиток из рук аббата и уставился на написанное, надеясь увидеть в словах подвох. Ничего не поняв, он кинул бумагу обратно на стол. Пару минут пират лихорадочно соображал.
– Я не видел Эмму семнадцать лет, а девчонке – шестнадцать. – выдал он наконец. – Мисс Рушье могла понести и от другого, а не от меня.
– Простите, месье, но мадам Рушье указала именно вас отцом Сюзанны.
– Она могла и соврать. Ну, или ошибиться. Шутка ли, целый год разницы!
– Ошибки быть не может. Мадам Рушье сказала мне, что вы познакомились летом, не так ли?
– Да, так.
– Прибавьте к этому времени девятимесячный срок беременности. Всё сходится.
Чёрт возьми, а святоша прав! Капитан познакомился с Эммой то ли в июле, то ли в августе, значит, по срокам всё совпадает. Но Барбосса не собирался так просто сдаваться.
– Я не всё время прятался в её жилище, да и она постоянно куда-то уходила. – сказал он, стараясь сохранять спокойствие.
– Хотите сказать, что у вас не было интимной близости с мадам Рушье? – изумился священник.
– Конечно, была, притом по обоюдному согласию! – отрезал Гектор. – Более того, я был у неё первым. Но не думаю, что единственным.
– Быть может, месье, вы сомневаетесь от того, что не знакомы с вашей дочерью? – осторожно предположил де Керльон.
– С моей? – начал закипать Гектор. – Насчёт того, что дочь Эммы от меня, утверждение голословное!