Соль этого лета
Шрифт:
И оно так трепещется, что совсем измотало меня. Не хочу! Хватит!
Не бояться не хочу, не трепетать.
И как это не парадоксально, стоит только вспомнить запах, объятия, голос Тарханова, меня отпускает. Это вот вс"e — тревожащее — снова уходит в прошлое. Марат, как лекарство. И он же — яд. Вс"e зависит от дозы.
У меня много работы на базе. И бегать, прятаться я больше, наверное, не готова.
За этот год, мир мой отделился от Рустама. Перестал вращаться вокруг него. Я стала увереннее.
Но грудь сдавлена от тяжёлой тревоги.
А ещё я напоминаю себе, что Марата необходимо оттолкнуть окончательно. Иначе, Рустам его со свету сживет. Парень этого не заслужил. Он не причём здесь… И я тревожусь и за Марата тоже. Люба пишет, что Рустам вс"e время тусуется там.
Что ж… Если встречи и разговора не избежать, мне надо это пережить. В конце концов, Бессо рядом, а он мне обещал…
— Приехали.
Вздрагиваю, понимая, что машина уже стоит на стоянке.
Расплачиваюсь с водителем. Забираю тортик для нас с Любой.
Небо уже темнеет. Оборачиваюсь, оглядывая машины на стоянке. Рустам здесь.
Живот неприятно сводит, лицо немеет…
Я чувствую, мы встретимся сейчас. И так и есть. Словно ждёт именно меня. На крылечке. Сидит, курит…
— Здравствуй, Ал"eнушка, — поднимается.
— У нас здесь не курят, Рустам, — голос предательски хрипит.
— Мм.
Тушит сигарету о край урны.
— Как у тебя дела? — окидывает взглядом. — Похорошела.
— Хороший попался хирург. Я спешу.
— Не простила меня… — горькая усмешка.
— А должна была? — взрывается у меня внутри от возмущения.
Разводит руками.
— Говорят, когда женщина любит, простит что угодно. Тем более — мужские эмоции.
— Врут, наверное. Ну, или я не женщина.
— Или не любила… — начинает манипулировать он моими чувствами.
— Хорошего вечера, — берусь за ручку двери.
— Стой! — кладёт ладонь не дверь, закрывая её обратно. — Ну я тебе пацан что ли бегать за тобой, да ждать на крылечке? Давай, поедем поужинаем, пообщаемся. Взрослые же люди.
С недоумением смотрю на него.
— Не хочу. Дверь отпусти.
— Ну, перестань, детка… — с уничижительной ноткой.
— Пошёл вон! — взрывает меня.
— Не хами мне, — прищуривается.
Голос становится низким. Я помню эти интонации…
Меня зажимает тут же. Я теряю уверенность. Оглядываюсь. Бессо…
Где? Но его нет. Мимо, смеясь, идут Рома и Иван Яшин. Переглянувшись, поднимаются на крылечко.
— Алёна Максимовна, Вас срочно в корпус просят подойти.
— А что такое? — вглядываюсь я в горящие вдалеке окна.
— Ааа…
— Там…
— Кровотечение! — выпаливает Яшин.
— У кого?!
— Тарханова, — закусывает губу Рома.
— Так… — сбивается с ритма мо"e сердце.
Аптечка
Всунув мальчишкам в руки торт, быстро сбегаю в корпус.
— Ал"eна! — вслед недовольно бросает Рустам.
Не оборачиваюсь. В дверях сталкиваюсь с Бессо.
— А где Тарханов?
— У себя… — с недоумением смотрит на меня.
Забегаю к Марату в комнату. И ещё до того, как вошла, понимаю — что-то не так…
Во-первых, было бы кровотечение, его друзья бы не улыбались и не шатались бы расслабленно по территории. А это так и было, пока они не заметили меня с Рустамом. Во-вторых, Бессо был бы в курсе первым. И был бы рядом с Маратом.
Короче, нет никакого кровотечения!
Но я уже делаю шаг в комнату.
Марат валяется на животе, спиной ко мне. На голове наушники. Покачивает ей под музыку. Пишет что-то в телефоне.
Ну, вс"e, уходи отсюда! И быстро!
Но взгляд мой зависает на его широких плечах, с прорисованными словно на скульптуре мышцами. И я прикрываю веки, представляя, как бы было тепло и сладко прижаться к этой спине щекой.
Издали вижу на экране окошко мессенджера. Кому пишет?
Сердце болезненно подрагивает.
Оно уже присвоило этого мальчика. И пугается от мысли, что придётся вырвать его оттуда.
Не тво"e дело, Ростовская, кому он пишет. Вы никто друг другу. Это так и останется. Но я делаю шажок вперёд. Ещё один…
И, сгорая от стыда, подглядываю в экран.
«Привет, красивая. Я очень скучаю… Можно, я буду иногда писать?»
Тяжёлым комом внутри вс"e обрушивается вниз!
Я пячусь назад, быстро сбегаю из комнаты.
Ничего не видя, иду к себе. В горле, ушах грохочет пульс. Запираю дверь. Сползаю по ней вниз. Закрываю лицо руками. И беззвучно прооравшись про себя, опустошенно застываю. Пялюсь на окно.
Какая, же ты дура, Ростовская.
Вс"e-таки встала в эту блядскую очередь малолеток, запавших на Тарханова?
Идиотка…
Сил подняться нет. Прижимаю к себе сумочку. Внутри вздрагивает вибрацией телефон. Машинально достаю. Смотрю на экран.
«Привет, красивая. Я очень скучаю… Можно, я буду иногда писать?»
Глава 13. Дают…
Хожу заряженный, свечусь как электролампочка. Потому что я не подписал сво"e сообщение, но ответила Алёна именно мне.
«Спокойной ночи, Марат». Я не знаю откуда она знает мой номер, но…
И разрешения, писать она тоже не дала, но…
Запрета не прозвучало.
«Доброе… Доброе… Доброе утро!»
Правда и ответа тоже не прилетело.
Несколько раз пересекаемся дн"eм. Но она занята, вокруг всегда куча людей и взгляд у не строгий. Не подхожу.