Соль этого лета
Шрифт:
Медленно поднимаюсь по лестнице…
Эпилог
Выползаю из душа. Поправив полотенце на бёдрах, падаю на кровать лицом вниз.
Ночь принесла много разных мыслей. Моя обида чуть остыла, ушла на задний план.
Нет, я до сих пор считаю, что абсолютно вс"e правильно сказал ей.
Но ее не выслушал…
Морально готовлюсь включить телефон. Как-то ответить на поздравления близких и друзей.
И
Я боюсь, что она позвонит. И пожелает что-нибудь такое… уничтожающее. Типа того, что пожелал я. Девушку тебе… Какую там? Незамороченную? Ну и давай… счастливо.
Мне кажется, я вообще не встану с этой кровати тогда, а не то, что завтра «в строй». Больничный за разбитое сердце дают? Должны давать. С ним тренироваться хуже, чем с травмой.
Ладно. Через пару часов включу. И лучше бы ей вообще не звонить, чем такое…
Как кретин кручу в голове наши возможные диалоги, ища какие-то слова… то для того, чтобы объяснить как сильно я её люблю, то для того, чтобы объяснить ещё десятью способами насколько она не права.
А она может вообще не позвонит. Я же как бы вс"e сказал.
Пиздец какой! Мозг заткнись. И сердце заткнись тоже. Вс"e время спорят…
Да не позвонит она! Ты это себе, Тарханов, внушаешь, чтобы об стену не убиться, если действительно не позвонит?
Как заткнуть этот бесконечный поток внутреннего диалога?!
Дотягиваюсь до наушников. Напяливаю, врубаю радио.
Подпеваю про себя текстам, только чтобы не лезли свои мысли. Но диджей словно издевается! Ставит что-то мучительное: «Не смогу без тебя… Если хочешь — проверь…»
— Блять!
«Это тво"e люблю… Будто нахер пошёл…».
Не смогу без тебя! Не смогу! Не смогу!! Зажмуриваюсь от очередного спазма в груди.
На спину неожиданно ложатся две прохладные ладони. Пальцы ласково вжимаются в кожу, как в клавиши. Сначала мне кажется, что — мама. И я не шевелюсь, надеясь, что она уйдёт, и не будет мучить меня разговорами.
Но…
Ноздри ловят знакомый аромат парфюма.
Это не мама!
Застываю, не веря своим ощущениям. Сердце, сбиваясь с ритма, делает несколько неровных ударов.
Алёнка?!
И все слова, стратегии, решения — вс"e вылетает напрочь из моей головы!
Только пульс в уши стучит так, что даже музыки не слышу. Чувствую, как она ложится рядом, вжимаясь лицом мне в плечо.
Не советуясь с мозгами, мо"e тело рефлекторно сгребает е"e.
Сдергиваю наушники.
Я что-то должен сказать? Я не знаю что…
Она целует мою шею там, где болит, словно чувствует нужное место.
— Я приехала сказать… что нашла.
— Что?.. — растерянно хриплю я.
— Своего мужчину.
Как
— Я в тебя буду верить. Обещаю.
Мои губы растягиваются в улыбке так, что потрескаются щеки сейчас!
Да-а-а! Да-да-да!
Поджимаю губы, чтобы не слишком облегчать ей жизнь и выпросить ещё этого сердечного обезболивающего.
— Продолжай… — шепчу я, стискивая е"e крепче.
— Хочешь, буду извиняться всеми способами… которыми ты пожелаешь?
Конечно хочу!! Дурак я что ли — отказываться?!
— Мяу… — шепчет мне на ушко.
Ооо… Фак!
— Ещё! — распинаю е"e, впиваясь в шею.
Кусаю мочку, играя языком с длинной серьгой. Бёдра рефлекторно двигаются, полотенце съезжает. Веду пальцами по бедру, задирая юбку.
— Котёнок… — шепчет сбито и настороженно. — Мы дома у твоих родителей. Ты не забыл?
— Никто не зайд"eт…
— Ма-а-ар!
— Холодно…
Член скользит по её бедру, упирается в трусики.
Гасит стон.
— Во-о-от… Горячее…
Переворачиваю её на себя, усаживая сверху.
— Это будет первый способ!
— Нет! — пытается увильнуть она. — Первый будет другой, — поерзав на мне, устраивается поудобнее.
— Я весь во внимании! — улыбаюсь во все тридцать два.
Она здесь, а значит, можно кайфовать от игр и никуда не торопиться! Это мой заслуженный грузовик с пряниками… Я съем каждый!
Наклоняется, зацеловывая мою улыбку.
— Ты самый красивый.
Довольно морщу нос. Е"e губы скользят по моему лицу.
— Самый… Самый… Самый…
Мо"e самолюбие сейчас лопнет от обжорства.
— А что там за история, кстати, с Катей? Я не понял ничего… — вдруг припоминаю я.
— Забудь, — закрывает глаза ладонью Алёна, смущаясь.
— «Понять и простить»? — дёргаю бровью.
Убедительно и выразительно кивает.
— Как я про твой «косяк», про который знать не хочу.
— Понял… — улыбаюсь я.
— Я приготовила тебе тортик. «Дамские пальчики».
— Вот такие пальчики? — тяну её руку под юбку, которая прячет точку соприкосновения наших тел.
Заставляю сжать в кулак головку.
— Ааа… Shhh… — вбиваюсь затылком в подушку.
С опаской косится на дверь.
— Никто не зайдёт. Ты обещала мне доверять!
Зажмуривается.
— Окей.
Ну, ла-а-адно! Не расслабится ведь…
Ссаживаю её с себя. И забив на полотенце, иду к двери, запираю на щеколду. Возвращаюсь.
— Где мо"e «мяу»? — подхожу к кровати.
На мягких лапках подходит к краю. Медленно ведёт языком под пупком, поднимая на меня осоловелый взгляд. Головка, подрагивая от перевозбуждения, упирается ей в щеку.