Соль под кожей. Том второй
Шрифт:
— Валерия, это Юля, — повторяю с самого начала, подчеркивая, что собирался сказать совсем другое. Юля — Это Валерия, моя знаменитая правая рука и боевая подруга.
Юля выуживает из своего арсенала еще одну великолепную улыбку, и как бы невзначай кладет поверх своей левой ладони, которой продолжает удерживать меня рядом, правую. Ту, на которой у нее помолвочное кольцо с желтым бриллиантом за очень много денег.
Зеленый взгляд Лори моментально его замечает, хотя этот булыжник можно увидеть даже из космоса.
— Красивое кольцо… бормочет она, и тут же осекается, видимо не сообразив, что невольно
— Правда, оно идеальное?! — Юля вытягивает вперед руку, не под нос Лори, но так, чтобы та могла рассмотреть поближе. — Подарок этого охламона.
— Валерия, Юля — моя невеста, — добавляю сразу в лоб.
— Уже тринадцать дней как, — счастливо чирикает Юля.
— Ты за этим меня позвал? — Лори смотрит на меня как на предателя.
— В том числе. Подумал, будет лучше, если мой лучший друг и боевой товарищ узнает об этом из первоисточника, а не из говнопаблика «Подслушано в столице».
— Я не читаю такие новости, ты же знаешь. — Голос Лори становится все больше механическим.
— Похоже, кроме самого Шутова их тоже больше никто не читает, — смеется Юля. — Это я настояла, чтобы он нас познакомил. Хотела на всякий случай убедиться, что мы обе друг о друге знаем.
Очень правильная фраза — максимально естественная, прямая, не вызывающая никаких подозрений. Когда я встретился с Юлей и попытался посвятить ее в детали своего плана, она перебила меня со словами: «Я девушка, Шутов, и знаю, как убедить другую девушку в том, что ей нечего тут ловить». Естественно, я не стал посвящать ее в детали, почему иду на этот фарс, придумал более сдержанную версию о том, что Валерия, моя старая подруга, которая мне как сестра, внезапно в меня влюбилась, а я не могу ответить ей взаимностью, но сказать об этом напрямую не могу, потому что не хочу потерять ее ни как друга, ни как ценного сотрудника. С этой точки зрения, Юля и правда выбрала лучшую тактику. Если бы я дал «зеленый свет» на более радикальные действия, уверен, она бы уже вылила на Лори ведро отборных помоев.
— Мы просто… коллеги, — сдержанно, явно колеблясь в выборе правильного эпитета, говорит Лори. А потом демонстрирует растопыренные пальцы правой руки, которые, как бы сильно она ни старалась, все равно предательски дрожат: — У меня на этом пальце, как видно, ничего нет.
— Есть отличный маникюр! — воодушевленно подхватывает Юля, берет ее ладонь в свои руки и придирчиво изучает. — Боже, Лера, мне срочно нужны контакты твоего мастера маникюра! Это же просто идеальный короткий квадрат. После того, как моя обожаемая Гала ушла в декрет, я целый год не могу найти мастера, который сделает мне именно такую форму. Только посмотри, что со мной сотворили на прошлой неделе! А я просила квадрат, понимаешь? Ква-драт!
И сует под нос Валерии уже левую руку, как бы подчеркивая, что увидела и услышала достаточно, чтобы закрыть вопросы ревности и недоверия.
Я возвращаюсь за стол и уныло потягиваю сок под воодушевленное щебетание Юли о проклятом маникюре. Ее рот буквально не закрывается, истории о том, как ей страшно не везет буквально со всеми мастерами бьюти-индустрии просто бесконечные.
— Тебе нужно вручить медаль за то, что после всех этих костоправов ты выглядишь… вот так, — говорит Валерия как только появляется возможность.
— Вот видишь! — Юля неожиданно переключает фокус внимания на меня и грозит пальцем, на котором, по моему дилетантскому мнению, абсолютно идеальный маникюр. — Видишь, на что мне приходится идти! Когда в следующий раз, когда захочешь отчитать меня за то, что я провожу в салоне красоты слишком много времени, вспомни, ради кого я это делаю.
Она сначала выглядит очень серьезной, а потом взрывается от смеха. Так неожиданно, что даже меня на секунду загоняет в ступор.
— Видела его лицо? — наклоняется к Валерии и шепчется с ней, словно с закадычной подружкой. — И вот так всегда.
— Шутов, ты заказ когда собираешься делать? — Лори смотрит на меня почти с тем же укором, с которым это только что в шутку делала Юля.
Моя маленькая обезьянка всегда была умницей, все схватывала на лету. Мне редко что приходилось повторять дважды, да и то лишь в тех случаях, когда, чтобы научить ее новым правилам выживания, приходилось жестко и жестоко ломать старые, закостенелые, те, на которых она выросла. Она и сейчас все прекрасно понимает, точнее — понимает ту реальность, которую Юля так мастерски перед ней нарисовала. И старается в нее вписываться: шутит, гримасничает, включается в игру, в которой она — счастливая подруга уебана в моем лице.
— Кстати, Дима, я есть хочу! — Юля берет меню, деловито его разворачивает.
Мы с Лори снова как будто оказываемся одни за столом.
И когда мне кажется, что она воспользуется шансом, чтобы хотя бы попытаться прояснить обстановку (это же моя школа — она знает, что нельзя верить на глаз, нужно докапываться до сути), Лори внезапно бросает взгляд на наручные часы (на которые вообще никогда не смотрит) и издает стон разочарования.
— Что? — моментально реагирует Юля, отрываясь от меню.
— Через сорок… точнее, уже тридцать восемь минут мне нужно положить свою немощную тушку на массажный стол или это будет стоить мне головы. — Лори роняет в сумку телефон, встает.
Ведет себя так естественно, что я ни на секунду бы не заподозрил ее во лжи. Если бы не был в курсе ее полного расписания. Она действительно ходит на массаж — после аварии начала жаловаться на боль в спине и я нашел ей лучшего мастера мануальной терапии, которого только можно купить за деньги. Но она уже была у него, сегодня, в девять утра.
— Боже, Шутов, она еще и хорошего массажиста знает! Почему ты не познакомил нас раньше? Мне тоже категорически необходима такая лучшая подруга!
На это Лори никак не реагирует. Уже собирается уходить, но потом как будто поворачивается, рассеянно смотрит на стол, на стакан с соком, но так ни к чему и не притрагивается. Только на прощанье желает нам хорошего дня, глядя при этом вообще куда-то в сторону. И уходит, еще слегка прихрамывая на правую ногу, хотя ее лечащий врач убедил меня, что все кости после аварии срослись правильно, снимки хорошие и это чистая психосоматика.