Солдат и пес 2
Шрифт:
— Понимаете?! — полыхал Александр Сергеевич. — И что это значит?
— Ну что значит? — рассудительно прогудел кто-то из гостей. — Жизнь научила! А то ты не знаешь, Сергеич, каково оно там, наверху?.. Туда не взгляни, сюда не взгляни, лишнего слова не скажи… Вот мужик и выдрессировался.
В своем кругу чиновники могли позволить себе сравнительное вольнодумство.
— Э, не скажи! — в азарте возразил хозяин. — Ты что, не знаешь…
Тут он назвал пару фамилий, которые Мария прежде слыхала, что называется, краем уха — крупные областные руководители, из первой десятки чинов. И дальше было сказано, что эти
— Ну, хорошо, хорошо, — с оттенком покровительственности перебил упитанный седовласый мужчина. — Допустим. Ну и какой отсюда вывод ты делаешь?..
— Хм, — лицо Александра Сергеевича стало значительным, и это казалось немного забавным в сочетании с заметным охмелением. — А какой тут может быть вывод? Значит, ему есть, что скрывать. Что он и делает. Очень успешно.
Седовласый посуровел:
— Александр Сергеич… Давай-ка сменим тему. Сдается мне, куда-то мы не совсем туда зашли.
Но Александр Сергеич, похоже, сам смекнул, что болтанул лишнего. Да, кругом все свои, но все же лучше языку большой воли не давать. В принципе. Вот тут-то Лесницын как раз и молодец.
Засопев, хозяин потянулся к бутылке армянского коньяка:
— И то правда. Ну, давайте в честь праздника!..
Мария посмотрела на меня внимательно:
— А это, будем считать, во-вторых. Я тот разговор запомнила. Хотя никогда больше про этого Лесницына не слыхала. И вдруг слышу этот твой вопрос! А тебя-то какими путями к нему привело?! Вот что мне удивительно.
Я взял две секунды на раздумье. Сказать, не сказать?..
Но именно в эти секунды на лестнице раздались торопливые шаги.
Я услышал их первый. Обернулся.
— Кто-то идет? — спросила Мария.
— Похоже, — сказал я.
Шаги зазвучали на лестничной площадке. Дверь распахнулась, предъявив молодого человека лет под тридцать явно нездешнего вида. Он радостно улыбался, но при виде меня улыбка враз слиняла с его лица.
Что значит нездешнего?..
Ну, в этом парне был некий столичный лоск, хотя и второсортный. Видны были богемные претензии в облике — и это при явно слабых средствах. Кожаная импортная куртка, длинный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи, длинные волосы, легкая небритость. По первому взгляду все это было броско, даже как бы эффектно, но стоило лишь чуть вглядеться, чтобы опознать, что все оно не очень свежее, потертое, в глазах ненужная краснота. А когда он шагнул в помещение, то я четко уловил слабенький, но все же запах перегара.
— Марии Александровне — наше с переплясом!.. — успел провозгласить он заранее заготовленную фразу, уже видя меня, но еще по инерции говоря это. И по тому, как менялись его интонация, взгляд и лицо, я понял, что он внезапно догадался, что перед ним.
И я догадался. Осенило. Впрочем, дедукция здесь тоже помогла.
Это бывший сожитель Ангелины. Отец ее ребенка. Как его?.. Саша! Да. Саша.
Улыбка исчезла. Губы сжались в надменно-брезгливую линию.
Оно и понятно. Слухи в городке расплываются стремительно. И достоверные, и не очень. И то, что гражданская
— Здравствуй, Саша, — суховато приветствовала Мария. — Каким ветром занесло?
— Да так, — в голосе зазвучала язвительность, — зашел по старой памяти. По прежней дружбе… Старая дружба, говорят, не ржавеет… А тут, смотрю, новый друг. Аж прямо лучше старых двух… Везде успевает! Наш пострел везде поспел… Это у нас кто?..
Последнее было обращено ко мне с вопросительной интонацией.
— Это не у вас, а у меня, — отрезал я. — Это рядовой Сергеев.
— А-а, рядовой… Пока, да? И будущий генерал, наверное?
— Допускаю, — спокойно ответил я.
— Саша, — в голосе Марии зазвучал металл, — я не очень понимаю, что это за концерт такой? Ты что, мастер художественного слова?
— Я бы сказал — художественного свиста, — втиснул и я свои пять сатирических копеек.
Бродяга чуть не задохнулся от возмущения.
— А тебе вообще кто тут слово давал?! — понес он чепуху.
Я резонно возразил, что слово я дал себе сам. То бишь, не то, чтобы дал, а захотел и взял. И никто мне тут не указ, а особенно всякие никчемные чушпаны.
От этих слов незваный гость душевно забурлил так, что решил перейти от риторики к рукопашной.
Пока длился предварительный диалог, я успел, конечно, прикинуть возможности. Саша не был дрыщом, не был амбалом. Нормальный такой, средний молодой мужчина. Вряд ли он когда-либо занимался спортом. Во всяком случае, в его движениях я не увидел ничего отточенного, собранного, упругого, что выдает спортсменов. Все разболтанно, расхлябанно, под стать самым что ни на есть «штатским лицам». К тому же он явно был в состоянии похмелья-не похмелья, но как минимум отходняка после массивного употребления спиртного. Когда человек уже не пьян, но и в рамки нормы пока не вошел. Здесь никаких сомнений.
Тем не менее, этот пустозвонный персонаж полез на рожон. Думаю, его еще шаткий от бухла разум особенно возмутило то, что рядовой Сергеев так нагло оказывался везде, во всех его прежних точках мужского интереса. Прямо какой-то вредный вестник Провидения! Ну как так?!
Не знаю, прав я в таких рассуждениях или нет, но с эмоциями скудоумный гость не совладал. И для начала попытался схватить меня за стык шинельных бортов под верхней пуговицей.
Но я к такому ходу событий был готов. Вообще к любому. Саша полез в стычку без всякого плана, без толку, без смысла. Ну, а я последствия просчитывал. И потому все сделал четко.
Он был обычного среднего роста, то есть порядком ниже меня. И мне никакой сложности не составило легко, но ощутимо ткнуть его коленом в пах. Прием в данном случае больше психологический, но действенный. Это не больно, но внезапно и чувствительно.
От такого пинка бездельник содрогнулся, как японский домик от подземного толчка. Его невольно скрючило — конвульсивно, конечно. И он едва не клюнул носом прилавок, вернее стойку, отгораживающую книгохранилище от зоны посетителей.
Тут я ему помог. Очень аккуратно, чтобы он, не дай Бог, не расквасил себе чего-нибудь. Не сильно, но резко треснул его башкой об эту стойку. Лбом.