Солдат империи
Шрифт:
Рекрутов из всех уездных Присутствий под охраной солдат внутренней стражи отправляли в город Симбирск, в Губернское воинское присутствие. Здесь они должны были находиться до сбора всей партии рекрутированных, туда же передавались формулярные списки и прочие отчетные документы.
А партии из симбирских рекрутов составлялись в 1849 году такие:
— 55 человек в Санкт-Петербург, в Штаб его Императорского Высочества для направления в Гвардейский корпус;
— 354 человека в Новгород, к Командующему резервной дивизией Гренадерского корпуса;
— 992 человека в город Славянск для резервной бригады 19й пехотной
— 498 человек в город Бахмут для резервной бригады 21-й пехотной дивизии;
— 164 человека в Симбирский внутренний гарнизонный батальон.
Всего получается 2063 рекрута, это расчетное число и значится в документах по Симбирской губернии, а кто-то еще от руки написал цифру 2152 и разницу вывел — 89. То ли в Инспекторском департаменте решили рекрутов с запасом брать (дорога-то дальняя), то ли иная была причина — не узнать теперь. Возможно, предусматривались случаи побегов, заболеваний и гибели в пути — отправлялись в дорогу зимой, в январе, пешим порядком по заснеженным трактам.
Впрочем, пешком шли не все, циркуляр Военного министерства гласил: рекрутов, отобранных в Гвардию, отправлять «на обывательских подводах». Берегли, значит, будущих гвардейцев, да и отобрали их по всей губернии чуть больше полусотни.
Флигель-адъютанту полковнику князю Волконскому, который непосредственно отвечал за отбор новобранцев в Гвардию, артиллерию и саперные войска восьмого частного набора в Симбирской губернии, Иван чем-то не показался (как и остальные 1509 рекрутов, отправленных в пехоту): может быть, ростом не вышел, а может, внешностью не приглянулся. Во всяком случае, ни артиллерию, ни гренадеров, ни тем более Гвардию мой отец не упоминал, а такое бы вряд ли забылось. Значит, служил мой прадед в пехоте — получается именно так. Здоровьем Бог не обидел Ивана, следовательно, попал он в резервную бригаду 19-й или 21-й пехотной дивизии.
Правда, набирали еще во внутренний Гарнизонный батальон, но солдаты, что там служили, за пределы губернии попадали редко, там и женились, и детьми обзаводились — словом, дальнейшая судьба каждого из них не вписывалась в биографию моего прадеда.
Итак, 992 человека направлялись в город Славянск, Харьковской губернии, а 498 — в город Бахмут, Екатеринославской губернии, что верст на 50 южнее. Именно среди этих рекрутов, которые составляли три четверти общего набора 1849 года по Симбирской губернии, и был Иван Арефьев.
Казалось мне, теперь задача упрощается: поднимем материалы по полкам 19-й и 21-й дивизий — всего-то восемь полков! — найдем документы за нужные годы, а там должны быть списки нижних чинов, конечно, при условии, что они сохранились. Если сильно повезет, увидим послужные списки, в них указано и кто родители, и какой деревни житель. А дальше еще интереснее — можно определить и батальон, и роту, и, вероятно, в каких делах участвовал.
Но оказалось все, к сожалению, не так просто.
Издавна самым большим архивом военного ведомства считалось Московское отделение Архива Главного Штаба, так называемый «Лефортовский архив» (теперь РГВИА). Направление работы отделения еще сто лет назад определялось как «поверка послужных списков и выдача справок», однако сотрудники его всегда вели и большую научную работу, готовили служебные справки по Военному ведомству. Можно себе представить, насколько увеличились фонды этого архива за истекший со времени его образования
Я оказался не первым, кого интересовала собственная родословная. Как-то прочитал я в одной из статей, что деятельность архива увеличилась особенно за последнее время; случилось это, когда потомки участников Отечественной войны 1812 года, ввиду предстоящего юбилея, завалили архив просьбами о выдаче им документов дедов и прадедов. Вспоминали все же наши соотечественники иногда — и даже в массовом порядке, — что было и у них прошлое...
Заместитель директора РГВИА в беседе со мной сказал, что у них имеется около трех миллионов единиц хранения, и добавил: «В принципе у нас можно найти данные обо всех, кто служил в Российской армии со времен Петра до 1918 года».
Тогда как найти нужные сведения? Единого системного каталога нет по войсковым частям, тем более нет именного указателя. Теоретически современная компьютерная техника позволяет это сделать, но подготовительную работу должны проводить десятки и десятки специалистов-архивистов, а затем и программистов. А где взять на это средства? При нынешнем финансировании сохранить бы имеющиеся дела, многие из них требуют реставрации. Здание же, основные хранилища давно нужно ремонтировать, необходимо спасать ценнейшие материалы, спасать саму нашу историю. Невелик штат квалифицированных сотрудников — чтобы привлечь специалистов, необходимо установить в архивах принципиально иную схему оплаты труда.
Думаю, что и через десять лет такая систематизация не будет завершена, а жаль — именно по Военному министерству документы оформлялись и сохранялись с особым усердием, они о многом могли бы поведать, в том числе о конкретных лицах — не только героических генералах и фельдмаршалах (о них много написано книг и диссертаций), но и о рядовых офицерах и солдатах, их — тысячи фамилий в архивных документах. Потомки защитников Отечества живы и не знают, даже не подозревают, кем и какими были их пращуры.
В ДАЛЬ ТУМАННУЮ
Посмотри-ка, родной,
В даль туманную:
За плечами с сумой И с командою Брат уходит от нас К командирам-от-цам.
Знать, уж отдан приказ
Выступать рекрутам?
Народная песня
В начале января партию рекрутов готовили к отправке, до этого их перевели в Симбирск из уездов, где они содержались при Инвалидных командах.
Сами рекруты вряд ли представляли, куда направляется партия, во всяком случае, до начала движения. Может быть, потом, уже в пути, Иван и его сотоварищи от солдат батальона внутренней стражи слышали названия городов и поселков, да, скорее всего, им они мало что говорили.
В Инвалидной команде увидел Иван увечных солдат. Всякие имелись увечья, однако большинство попали в эту команду по возрасту, некоторые были почти ровесниками Иванова отца, а положенного срока, видно, не выслужили, потому что забрили их в возрасте далеко за тридцать.
Новобранцев инвалиды не обижали, учили только, что во всем слушать надо старых солдат да унтер-офицеров, от них-де и служба зависит, да и всякая солдатская наука идет. Рекруты же инвалидам помогали: дрова кололи, печки растапливали — дело привычное, солому свежую в казарму носили на подстилку, кто умел, обувь и одежду чинил.