Солдат империи

Арефьев Борис Васильевич

В упомянутой уже поездке побывал я в архиве ЗАГСа города Харькова, где очень помогли мне в достаточно сложном поиске необходимых документов отзывчивые и милые сотрудницы этого учреждения.

Теперь многое я мог уточнить в жизни семьи Арефьевых и в XIX, и в XX веке.

В Харькове вспомнился вдруг один эпизод.

Вначале девяностых годов, конечно, XX уже века,

принимал я участие в заседании, а может, совещании, некой инициативной группы. Речь шла о создании «Общества Российско-Украинской дружбы...», тогдашний посол Украины в России, Крыжановский, присутствовал на этом мероприятии в здании Мэрии Москвы на Новом Арбате. Свою речь он произнес нарочито на украинском языке, при этом прозвучала у него фраза: «Мы браты, но нэ дру-зи...» Слова эти вызвали у меня, мягко говоря, недоумение. «Это вряд ли», — подумал я тогда.

Здесь, в моем родном Харькове, дружески общаясь с незнакомыми ранее людьми — на улицах, в учреждениях, я вновь убеждался, что крепко ошибался тот незадачливый посол...

Но вернемся к началу XX века.

Шли годы, возраст и болезни все сильнее давали себя знать, но Иван Арефич крепился, никогда и никому по солдатской привычке не жаловался, помогал внуков нянчить, отец помнил его нехитрую страшилку: «Коза-дереза, пол бока луплено, за три копы куплена, забодаю, забодаю!»

К концу февраля 1913 года почувствовал Иван, что жить ему осталось совсем недолго. Качал он на руках крошку внучку, приговаривал: «Танечка, Танечка, не будешь ты знать своего дедушку...» Слова деда мой отец, которому было тогда восемь лет без малого, хорошо запомнил.

1 марта солдат Иван Арефьев умер. В метрической книге можно прочитать запись, сделанную 3 марта (по старому стилю): «Харьковский мещанин Иван Арефьевъ Арефьевъ умер 1 марта 1913 года в возрасте 83 лет... причина смерти — старость».

Знаем мы также, что «исповедовал и причащал моего прадеда Протоирей Николай Соколовский», а 3 марта «совершал погребение Протоирей Николай Соколовский с диаконом Григорием Машориным» на Городском кладбище.

Отпевали старого солдата в той же Троицкой, хорошо известной нам теперь, церкви,

где крестили всех его внуков.

Лежал дед Иван в гробу строгий, каким внуки его никогда не видели, одет был, согласно воле покойного, в старый мундир — с памятного 1909 года ни разу не надевал его бывший унтер-офицер. Хранился мундир в сундуке, бабушка Ульяна не давала ему пропасть, время от времени чистила, спасая от моли и сырости, проветривала на дворе.

Тускло отсвечивали золотом при пламени свечей изрядно уже потемневшие галуны.

Все деда жалели, сильнее других убивалась и плакала Ульяна Дмитриевна, не отрываясь глядела на своего Ваню, в таком же мундире почти сорок лет назад впервые увидела она своего суженого.

Могилы моего прадеда давно не существует — оползень тридцатых годов уничтожил ту часть харьковского городского кладбища, где хоронили в начале XX века.

Но осталась фамилия, которую носит шестое уже поколение...

И осталась память.

Январь 2000 — январь 2003

Москва—Харьков—Москва

СОДЕРЖАНИЕ

Борис Васильевич Арефьев

Солдат империи

Оформление П.А. Сандомирский Редактор М.А. Котенко Корректоры Н.С. Самбу

ЛР № 040399 от 03.03.1998 Подписано в печать 08.08.2003 Формат 60х90/16. Тираж 1 000 экз.

ЗАО «Издательство “Русский путь”»

109004, г. Москва, ул. Нижняя Радищевская, д. 2, стр. 1 Тел.: [phone]. Е-шаШ шо8куш.гр@ш1:и-пе1ш

Отпечатано в типографии НИИ «Геодезия», 141260, г. Красноармейск, ул. Центральная, д. 16