Солдат… не спрашивай!

Иванов Петр Иванович

На фоне остальных полков 13-егерский отличался в этом плане, как тогда говорили "отменной нравственностью", объясняется этот феномен как раз почти 100 % отсутствием в полку своих собственных "стариков" – некому было передавать ценный опыт новому поколению солдат. Единственный ветеран – фельдфебель Матвей ничего не рассказывал сослуживцам даже под хмельком, да и пил он редко. Так что по части "курощения" прусских баб и девок егеря сильно уступал другим частям. Была правда пара случаев, когда местные аборигены пытались шантажировать полкового командира, вымогая плату "за женское бесчестье" якобы по вине солдат. После короткого, но тщательного расследования с пристрастием, любителей халявы за счет российской казны жестоко отлупили портупейными ремнями и более жалоб не поступало всю кампанию. По крайней мере, Сашка, будучи отчасти приближенным к канцелярии, ничего о них не слышал.

…………………………………………………

 – Привет

фейерверкер! Чего ты на нас как уставился как солдат на вошь? Принимай гостей артиллерия, вместе воевать будем! – Александр попытался сразу сломать стену недоверия, что существовала всегда между различными рода войск. И кажется, его попытка имела успех, заулыбались "пушкари" и не видно больше хмурых напряженных физиономий, а значит можно считать, что столь необходимый контакт уже почти установлен.

Ударили по рукам и познакомились, "хозяина" этих двух орудий звали Иваном, и фамилия была соответствующая – Иванов. Высокий точно гренадер русский мужик лет за 35 с простым и чуток небритым лицом. Остальных артиллеристов Александр не запомнил, вроде все похожи друг на друга как братья, в основном молодые солдаты, вчерашние рекруты – есть такой феномен: давно замечено, что новички кажутся все одинаковыми. Словно из инкубатора молодежь сюда прибыла. Командир же у них другое дело, такие люди к себе невольно располагают хоть кого, немного он напоминал Александру тренера вложившего в нашего ленивого стрелка крупицу своего собственного таланта.

Позицию они выбрали на редкость удачную, здесь на этом склоне кавалерия внезапно не наскочит, помешают камни, кусты и небольшой овраг – переломают враги своим коням ноги если вдруг решат в лоб кинутся. Основная батарея стоит поодаль на гребне холма, контролируя проходящую внизу дорогу, столь нужную видимо французам. Но две пушки выдвинули далеко вперед, не то с целью взять противника во фланг огнем, если попрет на основную позицию, не то просто рассчитывают заставить врага отвлечься и разделить силы. Противник под Гуттштадтом постоянно прибегали к такому приему, действуя порой даже отдельными орудиями, как правило укрывая их различными естественными природными препятствиями от атак российской пехоты и кавалерии.

 – Офицер ваш где? Я ведь ему должен представиться, наш взвод отправили в его распоряжение. – вспомнил наконец Сашка, за чем его сюда послали.

 – Так палили с утра, и щас постреливают! – ответил Александру фейерверкер, артиллерийский унтер-офицер, если уж если переводить на современные понятия то сержант, командир расчета. И видя недоумевающих егерей поспешил добавить.

 – Болесть така у ево, как хранцузы палить начнут, так в зад бегом бежит. Котлы проверять артельны, али еще чего надумат. – Иван задумчиво потер заросший щетиной подбородок, лицо у него болезненно скривилось, – А на плацу наипервейший герой был, мордовал нас ровно кутят каких, без батога в роту и не показывался поди…

Судя по всему, спайки между нижними чинами и офицерами, во всяком случае с конкретным "благородием" здесь в этой артиллерийской роте нет, не такое уж редкое явление в российской императорской армии, их 13-й егерский полк скорее счастливое исключение, чем правило. Обычно везде одно и тоже: баре-офицеры и быдло-солдаты, армия полностью копирует нравы гражданского общества, там палки кулаки в ходу и здесь тоже. Невелика потеря, позицию для пушек выбирал фейерверкер Иван, огнем своей "батареи" опять же управляет он один, а значит обойдутся они как-нибудь без этого поручика, как его там звали, даже фамилию узнать не захотелось. Больше Александр и не спрашивал ничего на эту тему, его дело защищать в бою пушки и расчет от атак противника, а не вникать в о внутренние проблемы артиллеристов.

Долго им отдыхать и трепать языками не дали, не успели солдаты даже толком познакомится и поговорить, ка пришлось стрелять. Налетели как вихрь вражеские фланкеры в пестрых мундирах, застрельщики-кавалеристы. Над головами егерей противно запели, засвистели свинцовые шарики выпущенные из коротких кавалерийских карабинов. На штурм эти ребята не бросились, они наскакивали и палили из своего оружия с полста метров в противника, затем сразу же отъезжали назад для перезарядки. Словно рой мошкары кружился вокруг могучего, но медлительного медведя. Потапыч бы мог одним легким движением лапы прибить эту погань, но для этого ее надо всю собрать в одно место. Так и здесь получилось, фланкеры совершенно не желали сгруппироваться хоть на миг в компактный боевой порядок и поэтому молчали грозные шестифунтовые пушки, для смертоносной картечи не было подходящей цели. Изредка в ответ хлопали ружья егерей, им тоже не особенно везло в этот раз, очень трудно стрелять из оружия с кремневым ударным замком по быстро движущейся

цели. Пока сработает механизм, пока воспламенится порох – шустрый враг уже успевает выскочить из-под прицела. Так продолжалось примерно полчаса, пока Александр точным выстрелом не свалил старшего у французов, а может и поляки это были? Поймал офицера он в момент, когда тот вдали прибивал шомполом пулю в стволе своего карабина. Подобрав поверженного начальника, повисшего на шее лошади, и проорав на прощанье что-то не понятное, но внушительное, вероятно угрозы в адрес обидчиков, супостаты быстро скрылись за лесными зарослями у подножия холма. Первое столкновение на новом месте и сразу же первые потери, свинцовый шарик отскочив рикошетом от ствола пушки поразил одного из подчиненных Ивана. Парнишка свалился ничком где стоял, заливаясь кровью из пробитой головы. Окружающие подумали сначала, что убит бедняга наповал, но оказалось, что пуля пощадила молодого артиллериста. Видимо его ангел хранитель сегодня не дремал и пострадавший отделался сравнительно легкой травмой. В те далекие времена такое случалось часто, был даже специальный термин "контужен пулей", свинцовые шарики нередко не пробивали человеческие тела, особенно в шинелях и суконных мундирах под ними, только ребра ломали и наносили болезненные ушибы.

Следовало решить, что же делать дальше, раньше этим занимались другие, а тут приходится ломать голову Александру. Хорошо если вражеская пехота пойдет в атаку сомкнутой колонной, тогда пушки Ивана отбросят ее картечью, а с холма основная батарея добавит ядрами и гранатами. Но что делать если они пойдут врассыпную в "стрелки", как эти сегодняшние фланкеры налетали? Беглый огонь сотни ружей по компактной цели, а прислуга от пушки отходить в бою не имеет права, гарантированно положит тут всех артиллеристов. Решение, пусть не самое идеальное пришло довольно на ум быстро, надо попробовать такой вариант, хуже во всяком случае не будет.

 – Федька и Ермолай дуйте в обоз за лопатами, с дюжину надо принести, а лучше больше и пару кирок. Если не будут давать, то скажете Матвею, что я для себя прошу или через Денисова действуйте. Остальные вперед и вверх – лозу резать! – распорядился унтер-офицер, раз на нем ответственность, значит надо действовать немедленно и решительно.

 – Ты че задумал унтер, никак шанцы ладить, ровно сапер? – не могли скрыть изумления новые знакомые и соратники, – А мы тя штуцерным почитали!

 – А я и так братцы сапер наполовину, вот даже лопата с собой есть! – Сашка продемонстрировал удивленным жрецам "бога войны" свою малую саперную, покоившуюся ранее в чехле на поясе. Шутка конечно, но доля истины в ней есть, солдат ХХ века иногда чаще копает землю, чем стреляет по противнику.

Пока сашкины посланцы добывали в обозе шанцевый инструмент, он терпеливо объяснял фейерверкеру, что хочет сделать, даже чертежик на земле нарисовал наскоро. Идея здравая и простая, надо прикрыть людей от вражеского ружейного огня, но к сожалению полководцев начала века такая мысль посещала чрезвычайно редко. Обычно полевым укреплениям отводили тогда другую роль: редуты, редюиты и прочие люнеты должны были в первую очередь сковать маневр противника на местности. Для этой цели их снабжали рвами и иногда волчьими ямами, защита личного состава была задачей вспомогательной и нередко про нее вообще забывали. Принесли наконец лопаты, как и справедливо предположил Александр, без санкции офицера ничего давать в обозе не хотели, выручил старый знакомый – штабс-капитан Денисов, за которым сбегал Федька. Теперь работа спорилась, одни плели туры – для бывшего крестьянина занятие привычное, он за зиму успевает не один десяток корзин изготовить. Другие вместе с Сашкой занимались земляными работами, Иван не остался в стороне и отправил на помощь всех свободных артиллеристов.

 – Нешто стоять будете и глазеть! А ну вперед родимые, помочь надобно! – и погнал фейерверкер своих подчиненных на непредусмотренные уставом и наставлениями работы. Себе оставил только одного, для проведения мероприятий по уходу за пушками.

К концу дня, благо противник более не появлялся, позиция совершенно преобразилась и приобрела вид небольшой крепости. Теперь расчеты пушек были скрыты за стенкой из туров, укрепленной еще и земляной насыпью. Для егерей оборудовали специальные укрытия позволяющие стрелять с колена или из положения сидя. Для экономии времени и материалов Александр скомбинировал стрелковый окоп века ХХ и шанцы начала ХIX, вроде бы неплохо получилось. В одном месте, где доступ со стороны противника преграждал овраг и вовсе вырыли классический стрелковый окоп на целое отделение. Не стали только оборудовать блиндажи, Иван категорично заявил, что у противника здесь только полковые четырехфунтовки и легкие орудия конной артиллерии, слабая конкуренция для шестифунтовых пушек, даже если их всего две.