Солдат… не спрашивай!
Шрифт:
– Я этого так сударь не оставлю! Велите вызвать сюда негодяя и примерно наказать! Так же действовать не положено. Вам что, разве неведомо, как поступил недавно в подобном случае генерал Багговут, Карл Федорович? Триста палок, властью командира роты, за эдакую пакость в самый раз будет.
– Поручик, да остыньте вы наконец, похоже никак от петербургских салонов отвыкнуть не можете… – устало твердит в очередной раз штабс-капитан, но похоже, что тому хоть в лоб, хоть по лбу, как в народе говорят.
– Но это же неблагородно, супротив освященных веками правил войны! –
– А вот к примеру завтра вас ядром французы попотчуют, да еще за версту. И что теперь артиллерию следует отменить? Пробовали ведь в свое время и папы римские и короли, да не вышло ничего. А ранее они и арбалеты запрещали с тем же успехом.
– Но Суворов… Александр Васильевич бы не потерпел такого безобразия…
– Поручик, давайте не будем тревожить тень нашего знаменитого полководца, а что до Наполеона, то последний случалось и картечью по безоружной толпе своих же собратий палил, было ведь?
– Это совсем другой случай, там консул по приказу директории действовал, а у вас здесь стреляют солдаты по собственному почину! Нижние чины не должны так поступать, это против устава и обычаев.
Добрались до устава и наставлений, собственно с этого и следовало начинать разбирательство, а не с бурного выражения негативных эмоций. Ну кто сдержится, у нас же всегда сперва идет: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!". Денисов извлекает из походного сундука, где хранятся документы полковой канцелярии потертый томик и оба начиная листать книжку, прикидывая к какой же статье следует отнести "преступление" унтер-офицера.
– Где тут указано, что нижние чины должны охотится из засады за старшими офицерами супротивной стороны? – торжествует поручик, он еще совсем недавно зубрил все эти премудрости и забыть окончательно еще не успел.
– Бог с вами сударь, какая "засада", для чего по вашему выставляется охранение, для красоты? Или они должны действовать оружием в известных случаях? – старого знакомого и покровителя Сашки на мякине не проведешь, он тоже неплохо разбирается во всех нюансах мудреной военной науки, благо сам в свое время к некоторым из них руку приложил.
– Нет, ну куда мы так придем? Если каждый солдат… даже и помыслить боюсь, анархия ведь сие называется!
– Почему? Что вы находите плохого в том, коли нижний чин проявит разумную инициативу в интересах общего дела? А то ведь сплошь и рядом получается, что офицеров выбьют – и глядишь и "братцы солдатики" воевать перестают, случается и всем скопом в тыл отходят.
– Ну да, дашь им "свободу", так потом и устроят сплошной разбой, в ежовых рукавицах держать надобно! – пытается парировать возражения противника поручик, все верно с точки зрения поклонника "фрунта" налицо подрыв дисциплины.
– И ваш "фрунт" неужто сильно помогает в укреплении благочиния и порядка? Гвардия у нас обывателей часом не грабит, что на войне, что без оной?
– Нет, но…
– Послушаете поручик, Вас же не на драку с французами послали, а на реконгсцинировку! Разве этому офицеров
– Да так оно, да кто же удержится, коли галлы так нагло лезут? – поручик покраснел как девушка, весь до ушей залился румянцем, вполне уместный упрек штабс-капитана достиг цели.
– Ну положим, мой юный друг, француз свое возмездие получил и без вашей помощи. Посему лучше впредь выполняете порученное вам задание, а не ищите приключений.
– Ничего не понимаю, там что засада была и ваши нижние чины его специально караулили? – удивился поручик, ранее считавший, что стал очевидцем просто хулиганской выходки нижнего чина.
– Не совсем, мы тут вспомнили одно старое положение и решили попробовать, вдруг да может сгодится на войне. Унтер-офицер, что подстрелил вашего наглеца у нас числится еще и "солдатом – охотником", и действует как раз в рамках своих прямых обязанностей выбивая приоритетные цели.
– Глупость же несусветная, я думал что это анекдот, а оказывается в самом деле?
– Примерно как про обезьяну, где дура-дурой, а рупь с вас имею. Не доводилось слышать?… – и последовал короткий рассказ, невольно вынудивший обоих улыбнутся, агрессивный настрой понемногу улетучивался.
– Забавно, но что-то я не улавливаю Иван Федорович связи между той ушлой мартышкой и этим вашим "охотником"?
– Француз бы тоже посмеялся, тем более, что полагал себя в полной безопасности от выстрелов нашего пикета. И это уже второй такой "умник" попался на этой неделе, первый правда был в чине майора.
– Так значит у Вас на них охотятся на офицеров с ведома полкового командира и даже по его приказу? – не мог скрыть удивления поручик, для того времени и места событие прямо скажем неординарное.
– Можно сказать и так, в поле одиночный стрелок-охотник почти бесполезен, а вот на аванпостной службе оказался очень даже к месту.
– Не удивительно, у нас нарезное оружие не жалуют, французы почитай его и вовсе не имеют, и у пруссаков регулярное войско от него отказывается, только опоченцев вооружают, да и то не всех. Вот и успели уже забыть о такой опасности, пренебрегают.
– Вы не упомянули австрийцев… – коротко, но кместу напомнил штабс-капитан.
– Да их же бьют постоянно, видал я тамошние порядки, настоящая "грабь-армия". Не столько воюют, сколько мародествуют, кого не спроси, все ich bin Marode и куждаго фура с награбленным добром. – презрительно скривив губы ответил поручик.
– Эх Александр, кстати тот унтер Ваш тезка, дело не в оружии а в людях. Мы ленивы и нелюбопытны, склонны порой преувеличивать различные трудности и создавать мнимые. – неожиданно Денисову пришла в голову мысль, что может быть его собеседник способен оказать ему некторое содействие по части продвижения их общего с Сашкой прожекта. Поручик хоть и небольшая "шишка" но все же по роду службы имеет доступ к кое-кому из сильных мира сего, да и генерал-квартирмейстер может быть вспомнит про одного из тех с кем он начинал еще полковником.