Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы
Шрифт:
«Впоследствии мы с Чкаловым и Беляковым и экипаж Михаила Михайловича Громова доказали свою правоту»,- говорит Байдуков. А я вспомнил шутку, говорят, принадлежащую Чкалову: «У одномоторного самолета вероятность отказа двигателя сто процентов, а у четырехмоторного – четыреста!»
…Байдуков замолк. Задумался и я.
Больше он с Леваневским не летал.
Проводил его и Левченко в Америку, пожелал купить самолет, хотя не верил в это…
И остался без командира. Мог бы вполне и сам стать таковым, да не решался.
Вот почему Чкалов, – продолжает свои «байки-байдуковки» Георгий Филиппович. – Мой отец в лагерях, я учился. Чкалова я называл Валерьяном. Дома его отец называл Аверьяном, а мать – Волей. Штурман уже был – Александр Беляков.
Когда Байдуков предложил Чкалову стать у них командиром, тот сказал:
Ягор, я же летаю хуже тебя. Я истребитель, а там надо вон сколько часов сидеть! И по приборам я летать не умею. Вон луна, я и не знаю, на прибыль она пошла или на убыль…
Ну, летаешь ты не хуже меня, а по приборам я тебя за две-три недели научу.
Чкалов упорствовал, но Байдуков доконал его:
Твой учитель Громов – чистый истребитель, а пролетел 75 часов, установил рекорд!
Чкалов задумался. Байдуков попал в «десятку».
Громов был богом. А эти два имени- Громов и Чкалов – всегда вызывали споры: кто лучше. Вспоминаю стихи Василия Федорова:
Слова «по?чкаловски», «по?громовски» уже слетали с наших губ, когда с путевкою райкомовской вступали мы в аэроклуб.
Байдуков продолжает:
Приезжаю на 39-й завод, там стоял самолет АНТ-25, я на нем тренировался. Захожу на аэродроме в пилотскую комнату- там Володька Коккинаки и Чкалов играют в шахматы. Я им говорю:
Вы хоть бы взяли лопаты, метелки, снег расчистили!
А мой самолет уже выкатили, и я говорю Чкалову:
Хочешь полетать на этой машине?
Я-то знал, что любой летчик-испытатель не откажется полетать на новом для него самолете.
А можно? – спросил Чкалов.
По блату все можно.
И они пошли к самолету. Инженер Стоман стал рассказывать об особенностях АНТ-25, но Байдуков прервал, обращаясь к Чкалову:
– Давай полетим, а то скоро стемнеет. Так начали летать вместе.
Обратились в Политбюро за разрешением на дальний перелет через полюс в Америку. Ворошилов говорит:
Езжайте к Сталину, он в Сочи. Может, там у него настроение получше…
Отправились в Сочи.
Сталин сначала не соглашался на перелет,- говорит Байдуков, – но Чкалов его уговорил. В этом он был незаменим. И потом свои командирские качества проявил.
Правда, Сталин сам указал им маршрут перелета- не в США через полюс, как они просили, а на Дальний Восток. «Сталинский маршрут», – написали на фюзеляже. Взлетели со Щелковского аэродрома и без посадки почти через трое суток приземлились на острове Удд.
– Говорят, что в основном пилотировали вы,
у Чкалова не было опыта слепых полетов?- спрашиваю Георгия Филипповича.
Так-то
Мне Громов говорил, что вы принесли свою славу в жертву чкаловской.
Да, но мы сами пригласили его в свой экипаж. Авторитет, Сталин его любил.
А правда, что Чкалов обращался к Сталину на «ты»?
Да он со всеми был на «ты»! На правительственном приеме подошел к Сталину: «Товарищ Сталин, язык не поворачивается называть тебя на «вы». Давай выпьем на брудершафт!»
Чекисты побелели, говорят мне: «Оттащите его от товарища Сталина!» Я им: «Ничего, все будет нормально». А Сталин улыбнулся и говорит Валерию: «Давай!» И они на «ты».
…Из дальневосточного перелета возвращались с несколькими посадками – в Хабаровске, Новосибирске, Омске… Всюду торжественные встречи. Страна гордилась новыми Героями Советского Союза № 9, 10 и И, а Герои гордились страной…
– В Омске посадка не была запланирована, но нам сказали садиться. Меня ждал сюрприз. Отец! Я не ожидал его встретить и не узнал. На гражданском самолете его привезли из лагеря без охраны. А я в Новосибирске купил матери домик. Сказал отцу, чтоб он ехал туда, и попросил летчиков отвезти его. Вот так. Специально привезли, чтоб мы с ним встретились.
«Сын за отца не отвечает». Но отец был спасен благодаря сыну…
Это 1936 год. А летом 1937-го все-таки состоялся перелет в Америку через Северный полюс. У меня в руках дорогая реликвия- штурманский бортовой журнал перелета с не менее дорогим автографом самого Байдукова:
Феликсу Чуеву, русскому поэту, бывшему летчику, на добрую память. Г. Байдуков. 2 марта 1994 г.
Может, кому и безразлично, но я не могу читать без трепета записи в бортжурнале, сделанные штурманом А. Беляковым:
«Я заступил на вахту, отдохнул 4 часа… Переложил лодку на заднее сиденье. Байдуков зачем-то ищет папиросы ("Об этих папиросах- в очерке о М. Громове.- Ф. Ч.)… Идем выше черт его знает какого слоя облачности… Обледенение сильное… Отказал водяной термометр. У Валерия сводит ногу, требует частой смены… Апельсины у нас померзли. …Начался слепой полет Байдукова… Байдуков ведет ночью по верхушкам облаков, иногда в них залезая, болтает. Выше облаков светит луна тускло, иногда в просветы видны звезды…»
Говорю Байдукову:
Я смотрю, в основном вы ведете самолет…
Мы так и договаривались. Я говорил Валерию: «Ты нам нужен на несколько минут- только взлететь!»
Константин Константинович Коккинаки поведал мне, что в полете через полюс Чкалов неважно себя чувствовал и вся нагрузка пришлась на Байдукова…
Последняя запись в журнале:
«16.20. 20 июня 1937 г. Летчик Байдуков, штурман Беляков. (…) Посадка в Ванкувере. Всего были в воздухе 63 часа 16 минут. Израсходовано горючего 7933 литра – 5658 кг, должно остаться 77 кг.