Солдаты невидимых сражений
Шрифт:
— Товарищи! — обратился Дзержинский к собравшимся. — В то время как Советская Республика бьется на всех фронтах, окруженная с суши и с моря ратью бесчисленных врагов, предатели народа, наемники английского капитала точат в тылу нож людоеда, чтобы зарезать пролетариат, погубить его вождей. Они хотят напасть на нас сзади, захватить нас врасплох. Сейчас, когда орды Деникина рвутся к центру России, агенты Антанты, шпионы казацкого генерала готовят восстание в Москве, чтобы открыть врагу ворота на Москву. Они очень торопятся, эти негодяи. Они уже подготовили «Приказ № 1» и «Воззвание к населению Москвы». Послушайте, что они пишут, что они готовят: «Все
Среди присутствующих в кабинете произошло легкое движение.
— Мы обязаны упредить врага, — продолжал Дзержинский, — обезглавить его организацию, выявить и арестовать всех участников заговора, деникинских шпионов, предателей, продажных слуг английского банка. Товарищи! От вас, от бойцов отрядов ВЧК, рабочих-чоновцев, которые пойдут с вами, требуется смелость, выдержка и бдительность. Помните: враг хитер и коварен, он способен на все. С планом операции и заданием каждой группы вас познакомит товарищ Менжинский.
— Товарищ Линде, — обратился Менжинский к уже немолодому, но по-военному подтянутому комиссару. — С вами идут товарищи Казанин и Светлов. Задача — арестовать полковника Ступина, начальника штаба добровольческой армии. Адрес — Поварская, двадцать шесть, квартира десять. Может случиться, что Ступина дома не будет. В этом случае Казанину и Светлову остаться в засаде, а вам искать Ступина.
Менжинский говорил тихим, спокойным голосом. Кратко и убедительно формулировал задачу. Предупреждал об опасности. Спрашивал, все ли понятно, обращался к некоторым из товарищей: моя покорнейшая просьба, повторите, в чем состоит ваша задача.
Убедившись, что задача понята правильно, что товарищи получили ордера на право обыска и ареста, что в ордерах без ошибок указаны адреса, Менжинский отпускал одних и инструктировал других чекистов, входивших в кабинет.
— Вам, — говорил Менжинский чекистам Вейсу и Красникову, — поручается произвести арест Алферова, Дмитрия Яковлевича. Адрес — Малая Дмитровка, дом четыре, квартира сорок четыре…
— Вашу группу, товарищ Вейс, возглавит товарищ Аванесов, — вступил в разговор Дзержинский. — Алферов — один из главарей организации. У него должны храниться важные документы. Вас, товарищ Аванесов, я прошу проследить, чтобы обыск был произведен особенно тщательно. По окончании обыска товарищи Вейс и Красников останутся в засаде. Нужна сугубая осторожность и внимательность.
— На связь к Алферову, — продолжил мысль Дзержинского Вячеслав Рудольфович, — могут прийти и агенты организации, и агенты Деникина.
— Засаду не снимать, — обращаясь к Вейсу, сказал Дзержинский, — до особого распоряжения.
Чекистов, отправлявшихся за Миллером, Менжинский предупреждал:
— Вместе с Миллером обязательно арестовать его мотоциклиста бывшего офицера Кудеяра. Смотрите, чтобы с Кудеяром не произошло какой-либо случайности. Ни один волос, как говорят, не должен упасть с его головы.
Одна за другой уходили в ненастную темную ночь оперативно-чекистские группы. В кабинете
Оперативная группа Аванесова на стареньком, потрепанном автомобиле приехала на Малую Дмитровку, когда москвичи уже укладывались спать. Автомобиль поставили в переулке. Двое чекистов остались на улице, остальные вместе с понятыми вошли во двор уже знакомого нам серого дома под номером четыре. Осторожно поднялись по черной лестнице на второй этаж. В ночной тишине гулко раздался настойчивый, требовательный стук в дверь, не похожий на тот стук, к которому привыкли в этой квартире. Может быть, поэтому к двери подошел не сам хозяин, а прислуга. Она испуганно спросила:
— Кто там?
— Милиция, — ответил Аванесов.
— Милисия, милисия, — подтвердил дворник, казанский татарин Хабир.
— Что вам нужно?
— Ищем дезертиров.
— Дезертиров у нас нет.
— Мы должны в этом убедиться, откройте, — властно потребовал Аванесов.
Дверь чуть приоткрылась, один из стоявших за дверью резким рывком распахнул ее, пропуская чекистов в кухню. Горевшая в полнакала маленькая лампочка, свисавшая на шнуре с потолка, тускло осветила старую женщину, стоявшую в накинутом на плечи пальто.
— Где хозяин квартиры?
— Они спят.
В спальне на кровати, укрывшись одеялом, лежал пожилой мужчина с набрякшими веками. Его морщинистое лицо выражало крайний испуг. Удостоверившись, что это и есть Дмитрий Яковлевич Алферов, чекисты предъявили ему ордер на право ареста и обыска, предложили одеться и пройти в другую комнату.
Обыск у Алферова продолжался всю ночь. В старых брюках хозяина квартиры нашли записную книжку, в которой на первый взгляд ничего не было подозрительного, если не считать записей то ли должников, то ли кредиторов любившего выпить и сгонять пульку хозяина: «Виктор Иванович — 452 руб. 73 коп.», «Владимир Павлович — 435 руб. 23 коп.» и т. д. Забрав с собой записную книжку, чекисты уже собрались уходить.
— Одну минутку, — задержал товарищей руководитель оперативной группы Аванесов, держа в руках массивное пресс-папье с зеленоватой мраморной крышкой.
И эта крышка, и неторопливые движения пальцев аванесовской руки, отвинчивавших металлическую головку пресс-папье, как магнит, притянули к себе взгляды чекистов.
— Есть, — радостно сказал Аванесов, снимая крышку и извлекая из-под нее сложенный вдвое листок тонкой бумаги. Поперек листа мелким, бисерным почерком были написаны фамилии и инициалы. Инициалы, проставленные против некоторых фамилий, совпадали с начальными буквами имени и отчества алферовских кредиторов. Когда, отбросив рубли и копейки в строчке Виктора Ивановича, набрали номер телефона 4-52-73, на другом конце провода откликнулся мужской голос.
— Виктор Иванович? — спросили в трубку.
— Я у телефона, — сказал тот же голос.
— Дмитрий Яковлевич просит вас очень срочно приехать к нему.
Пришлось ждать, когда приедет таинственный Виктор Иванович. На Лубянку возвратились уже почти на рассвете. Доложили Дзержинскому об аресте Алферова и найденных у него списках. Ознакомившись с их содержанием, Феликс Эдмундович сказал: «Теперь все они в наших руках».
Еще до их приезда Дзержинский допросил доставленного одним из первых Миллера.