Солги обо мне. Том второй
Шрифт:
Что вообще происходит?
Впервые в жизни я вообще не в состоянии разобрать этот ребус.
Ноль идей. Или я просто не хочу принимать на веру очевидное, потому что оно никак не вяжется с той Верой, которую я знал. Потому что она никогда бы не отдала своего ребенка. Вцепилась бы в него зубами и когтями, но не отдала бы.
Но это могло быть условие Олега: или так, или она может валить на хер и пытаться выживать без его денег и протекции. А его деньги решали очень многое - один дом для ее семьи чего стоит. Тогда, два года назад, я смог бы обеспечить им тот же уровень только через год или два. В том, что Волчонок
Впервые за два года жалею, что под рукой нет сигареты. Это не успокаивает, но хочется запихнуть в свои легкие порцию горькой отравы, чтобы перебить противный вкус всей этой истории.
Вера разворачивается к камерам, широко улыбается.
Она стала такой красивой за эти годы, что даже издалека пробивает сердце насквозь.
Я как будто пес даже отсюда чувствую запах ее духов - что-то такое, как будто созданное специально для нее. Как заледеневшие цветы на колючках.
Усмехаюсь. Она всегда делала меня до смешного романтичным. Сколько времени прошло, но ничего не меняется - только увидел и в голове сразу сладкий кисель.
«Посмотри на меня!» - посылаю ей мысленный приказ, когда Планетка что-то говорит на камеру. Олег стоит в пол-оборота, спиной ко мне. Да даже если и увидит - не похуй ли?
У нее такая улыбка, блядь.
Одним только этим разрезает сердце надвое и выковыривает наружу чувства, которые я похоронил в тот день, когда Олег сказал, что ее больше нет. До сих пор не знаю, как пережил все это. Кажется, в башке столько раз шарились мысли о том, не послать бы все на хер, что шансов дотянуть до этих дней у меня вообще никаких не было.
Хотя, вру.
У меня был Волчонок.
Ради него продолжал пыхтеть и коптить воздух.
А потом как-то устаканилось, встало на рельсы, начало ехать, даже когда я перестал толкать.
Вера даже не пытается смотреть в мою сторону.
Прислушивается, явно пытаясь угадать вопрос одного из журналистов. Начинает что-то отвечать, но Олег успевает «выпрыгнуть на сцену». Узнаю этого любителя всегда быть в центре внимания.
«А чем спасалась ты?» - спрашиваю ее, все еще надеясь, что она каким-то образом услышит мои мысли и повернется.
Ездила на дорогие курорты? Наслаждалась всеми прелестями статуса жены олигарха?
Да какая на хер разница, если сейчас она выглядит вполне довольной жизнью. А что? Говорят, некоторые женщины даже получают удовольствие от периодического пиздеца, который устраивает «заботливый муж». Может, со временем Планетка тоже распробовала и привыкла?
Я еще долго смотрю вслед их машине, до последнего надеясь уже вообще непонятно на что. Потом сажусь за руль и еду прямиком домой - сегодня Лера собиралась пригласить к нам родителей, а я и так задержался. Впервые в жизни ей соврал - сказал, что у меня важный новый клиент и без меня никак. Не то, чтобы чувствую по этому поводу угрызения совести, но где-то внутри ковыряет, что стоило на горизонте появится Вере - и в моей налаженной спокойной жизни начались «тормоза».
Хотя, если не заниматься самоедством - это все-таки Планетка, потому что свой статус всеядного холостяка я оставил за спиной уже давним давно. Как раз из-за нее.
Домой я возвращаюсь за десять
— Максим, - она появляется за спиной Леры сразу после того, как жена выходит меня встречать, целует и тихонько спрашивает, как прошел день и все ли хорошо с тем моим важным новым клиентом.
— Анна Сергеевна, как всегда отлично выглядите, - улыбаюсь широко и приветливо.
Пару раз, когда она переходила грань, рыкал в ответ и всегда после этого замечал заплаканные глаза Валерии. В последний раз все вообще случилось из-за какой-то фигни, а моя жена ходила расстроенная несколько дней. После того случая пообещал себе больше не реагировать на провокации и сводить контакты к минимуму. Но у нас с Лерой вроде как недавно была «дата» и не уважить ее родителей маленьким семейным торжеством было бы совсем неправильно.
— Лерочка скоро забудет, как ты выглядишь - столько времени на работе, - причитает тёща - и жена тут же виновато опускает глаза.
– Ну нельзя же так в самом деле.
— Работа сама себя работать не будет, - отделываюсь шуткой.
А на ухо Валерии говорю, чтобы не обращала внимания.
Тесть выходит из гостиной, скупо улыбается - и мы тепло похлопываем друг друга по плечам. До сих пор уверен, что эта мегера грызет его почти круглосуточно, и не понимаю, как они столько лет прожили под одной крышей. С ним мы обмениваемся парой типичных мужских фраз, а потом Лера толкает меня в сторону ванной и говорит, что на все про все у меня десять минут.
Я закрываюсь в комнате, быстро переодеваюсь в «приличное» (как говорит Лера), потому что для гостей у меня есть парочка дорогих спортивных костюмов, а совсем для себя я до сих пор люблю таскать потертые джинсы и те футболки, которые уже немного позорно носить в качалку.
Таращусь на себя в зеркало, поправляю растрепанные волосы и в который раз ловлю себя на мысли, что, может, стоит все-таки сделать что-то с этой сединой, чтобы она хотя бы не так сильно бросалась в глаза. А потом провожу рукой по щетинистой роже, вспоминаю, что мне уже тридцать пять, я семейный человек и отец чудесного пацана - и мысленно машу рукой на внешний лоск. Чтобы производить впечатление у меня теперь есть часы, костюмы и безупречная репутация.
Валерия, как всегда, наготовила как будто на целую свадьбу: запекла мясо, сделала кучу разных полезных салатов, приготовила ризотто, взбила домашний паштет из печенки и отдельно приготовила Волчонку куриный бульон и банановую кашу. До сих пор не представляю, как она все успевает, потому что каждое блюдо всегда безупречно, кухня сверкает идеальной чистотой, а после всех этих забот моей жене хватает сил еще и на «вечернее общение» со мной.
— Могли же из ресторана заказать, - говорю украдкой, когда чувствую ее ладонь на своем колене под столом после нашего с тёщей очередного обмена «любезностями».