Солги обо мне
Шрифт:
— Наркоз выйдет примерно через час, но я бы рекомендовал оставить вашу подопечную хотя бы до вечера. Все-таки аборт, даже на таком сроке - это почти хирургическое вмешательство, а не вскрытый мозоль. Всегда есть риск осложнений, хотя со своей стороны полностью ручаюсь за квалификацию врача и его золотые руки.
— Значит, я заберу ее через час.
— Воля ваша, - старый еврей разводит руками.
— Благодарю, Яков Алексеевич. Если будет нужно какое-то новое оборудование - вы всегда знаете, где меня найти.
— Попрошу свою Машеньку помолиться за ваше благополучие, - широко
– Передавайте мои самые искренние симпатии супруге - она у вас такая славная девочка.
Я бросаю взгляд на часы и решаю потратить этот час с пользой.
Заезжаю в ресторан, заказываю стол. На обратном пути - в ювелирный салон. Выбираю Нике незатейливый браслет на руку - всего с парой изумрудов, под цвет ее глаз. Нужно сделать так, чтобы она забыла о том маленьком неприятном разговоре. Забыла только ту часть, которая, как она думает, выставила меня в дурном свете. Потому что вопрос с моим категорическим нежеланием участвовать в жизни ее семьи, я надеюсь, она запомнила на всю жизнь.
Когда возвращаюсь в больницу, нахожу медсестру и прошу отвести меня к Рите.
Она лежит в отдельной палате и как раз приходит в себя. Еще не вполне понимает, что к чему, и это мне на руку - она почти не сопротивляется, когда под руки вывожу ее на улицу и усаживаю в машину. Только стонет и просит пить, и все время жалуется на головокружение и тошноту.
— Рита?
– привлекаю ее внимание, останавливаясь на светофоре.
Она смотрит на меня мутными овечьими глазами.
— Если ты, не дай бог, блеванешь в салоне моей машины - я тебе шею сверну. Поняла?
— Олежка… - бубнит заплетающимся языком.
— Поняла меня, сука?
– повторяю вопрос.
Рита икает, но тут же трусливо закрывает рот сразу обеими ладонями и быстро-быстро кивает.
Она так и держит рот закрытым до самого дома. Решается заговорить только когда за локоть, не церемонясь, буквально швыряю ее через порог квартиры.
— Олег, что происходит?!
Закрываю дверь. Проворачиваю в замочной скважине ключ и демонстративно прячу в карман всю связку. Риту еще крепко шатает. Когда пятится - натыкается задом на выступающий край тумбы, вскрикивает и едва не падает, только в последний момент успевает схватиться за дверную ручку соседней двери. Я оцениваю весь этот непреднамеренный перформанс с подчеркнуто безразличным видом. Хотя, признаюсь, кое-что мне не безразлично, потому что если бы она сейчас упала и разбила себе голову, я бы лишился удовольствия собственноручно устроить ей «порку».
Глава пятьдесят вторая: Юпитер
Глава пятьдесят вторая: Юпитер
— Олег, мне страшно, - бормочет Рита и даже не понимает, что, пытаясь спрятаться в гостиной, добровольно заходит в ловушку.
– Мне страшно. Что… со мной сделали? Я ничего не понимаю…
— Тебя просто незаконно лишили того, что ты незаконно взяла, - улыбаюсь я, медленно, чтобы потянуть время и насладиться паникой жертвы, вытаскивая ремень из брюк.
Сегодня нарочно взял тот, что пошире и с тяжелой бронзовой «бляхой» без опознавательных знаков. Край ремня накручиваю на ладонь, примеряюсь, как лежит в пальцах - хорошо и надежно,
— Олег, прошу тебя… - Рита округляет глаза так сильно, что они как будто вот-вот полезут из орбит.
– Я люблю теб…
Я не даю ей закончить.
Ремень раскручивается вниз ядовитой змеей, готовой к атаке на беззащитную жертву.
Бросаюсь вперед и наношу первый точный удар - поперек груди. Хлопок глухой и хлесткий, немного похож на выстрел из винтовки для пинбола. Рита сначала пытается обхватить себя руками, а потом широко открывает рот, потому что первая волна боли вспыхивает в ней с неожиданной остротой. Но я бью снова, на этот раз по открытой коже над коленями, заставляя тварь упасть на пол.
— Олееееееег!
– орет она, пытаясь отползти к стене.
— Закрой рот, - хрипло требую я, замахиваясь, но не нанося удар.
— Что ты делаешь?!
– не понимает Рита.
Я бью снова - кожаная плеть ремня проходит по плечам с выразительным крепким хлопком.
Рита взвизгивает, пытается закрыться руками, но место этого получает еще пару крепких ударов.
Кричит.
Быстро окидываю взглядом комнату, хватаю из-под вазы какую-то похожу на тряпку салфетку и, удерживаю Риту за волосы, запихиваю кляп ей в рот. Она пытается сопротивляться, но остатки наркоза, перенесенный аборт и страх делают свое дело - она только хаотично и вяло размахивает руками, пытаясь забиться в угол.
Ее мычание… удовлетворительное.
Даже если соседи что-то услышат - они могут принять это за что угодно, но только не за крики о помощи.
Я бью Риту снова и снова, наслаждаясь каждым оставленным на его мерзком теле красным следом. Они такой силы, что за секунды наливаются кровью - и очень скоро она становится похожей на уродливую зебру.
Заканчиваю только когда становится ясно, что Рита уже едва шевелится.
Лежит ничком у дверцы старого шкафа и только скулит. Я почти не разбираю слов, хотя изредка там проскальзывают просьбы остановиться.
Ладно.
Пожалуй, теперь достаточно.
Осматриваю комнату еще раз, замечаю валяющуюся на полу дамскую сумку. Не церемонясь, вываливаю все на пол, нахожу среди всякого хлама телефон. Обычная китайская дешевка. Отзывается на отпечаток. Наклоняюсь к валяющейся на полу Рите, беру ее безвольную руку, прикладываю палец к нужному месту на задней панели телефона.
— Олег… не надо… - стонет она, когда тряпка вываливается из ослабевшего рта.
— Заткнись!
– рявкаю я и для убедительности пинаю ногой.
Она булькает и закашливается.
Меня не интересует ничего в ее телефоне. Только система и откат к заводским настройкам. В таких телефонах это все делается по стандартному заводскому паролю, который простые пользователи никогда не меняют.
Все срабатывает - после двух уточняющих вопросов девайс перезагружается. Пока жду включения, хожу по ее убогой квартире, радуясь, что с самого начала не делал на эту бабу никаких ставок и не стал вливать деньги. Было бы очень печально вот так тупо наследить у какой-то идиотки. Первый прокол за кучу времени, хотя я думал, что научился с первых слов распознавать и отличать умных содержанок от жадных шлюх.