Солнце Бессонных
Шрифт:
Я говорила сама с собой, успокаиваясь от звука собственного голоса. Я не могла поверить, что все это происходит со мной, и то, что Дрю уже совершенно не Дрю, а какое-то чудовище.
Пробравшись к Оливье как можно более тихо, я принялась трясти ее легонько за плечо.
– Оливье, ну же, очнись...
Она не приходила в себя, по крайне мере, я видела, как вздымается ее грудная клетка, и это несколько утешало. Она была бледна, и все лицо вблизи оказалось побито ссадинами, на руках раны, словно ее тащили, и мне с огромнейшим трудом удалось преодолеть тошноту.
Смотря на нее, я думала, где же их родители, неужели они их не ищут? И
Мой желудок больше не смог выдерживать того запаха, что исходил от Оливье и вида ее израненного тела. Меня вырвало, и когда я смогла подняться с колен, началась новая судорога, еще болезненней предыдущей.
Полежав недолго на полу, я принялась вновь тормошить Оливье. Поднявшись на ноги, я прислушивалась к звукам в доме, но ничто не показывало возращение Дрю. Я попробовала развязать веревки, сковывающие руки Оливье, но давалось мне это с трудом, от ее крови пальцы мои скользили. Я была даже готова грызть проклятые веревки!
Но вдруг я ощутила, что Дрю стоит у меня за спиной. Заставив себя улыбнуться, я повернулась к нему лицом, но Дрю не обмануло мое спокойствие. Лицо его потемнело от гнева, и, не сводя глаз с меня, он сжал руку в кулак. Я знала, что последует, и не могла ничего сделать, только следить за тем, как приближается его рука.
Удар сбил меня с ног, и на долю мгновения я провалилась в блаженную темноту. Удар ногой в живот вернул меня в реальность, и болезненное ощущение и вскрик, лишили мои легкие воздуха. Как рыба, выброшенная на берег, я хватала ртом воздух, а он будто бы не шел. Наконец с трудом вздохнув, я поняла, что Дрю уже довольно давно разъяренно орет.
Я потрясла головой, во рту было сухо и горло саднило. Мне уже не казалось, я знала наверняка, что с детьми что-то твориться. Моя беременность протекала хорошо, но врач предупреждал меня о возможности осложнений, так как я слишком маленькая для двоих детей. После стольких падений и такого оглушающего удара, с ними должно было что-то произойти. Об этом говорили болезненные конвульсии.
Дрю не дал мне времени достаточно опомниться. Он схватил меня за горло, сжимая достаточно сильно, чтобы мне стало трудно дышать. Я услышала его глухой, злой голос:
– Ты сделала только хуже, желая ей помогать. Она грешница, и с ней нужно поступить соответственно. Ты только ускорила процесс!
– Ты псих! И сам прекрасно знаешь, что она не грешница. Это ты больной и озлобленный!
– Гневно выкрикнула я, понимая, что так он проверяет свою власть надо мной.
– Раз я псих, меня не должны волновать твои слова и суждения. Как жаль, что ты не понимаешь! Все, что происходит, только ради тебя.
Дрю упал на колени возле меня, и я невольно задвигалась подальше от него, и тут же уперлась в какую-то дверь. Он протянул ко мне руку и властно захватил прядь волос, насмешливо потянул ее на себя. От боли я поморщилась, но не стала радовать его болезным стоном, готовым вырваться из
– Хочешь знать, какой я псих, любимая?
Он схватил мою ногу и, подтащив назад к стулу, заставил встать около Оливье на колени. В его руках появился канцелярский ножик. Инстинкт самосохранения заставил меня закрыть глаза. Вслед за тем я почувствовала, как на меня хлынула горячая, липкая кровь, и едва сдержалась, чтобы не разразиться пронзительными криками. Сжавшись у ножки стула, я расширившимися от ужаса глазами наблюдала за происходящим. Дурной сон, только глупый, дурной сон! То, чему я была свидетельницей, в действительности происходить не могло. Я ничего не чувствовала, а тело занемело, стало как деревянное. Я была рада этому: только бесчувствие и беспамятство могло избавить от ужасных воспоминаний.
Опустив голову, я увидела, как по моим рукам стекает кровь. На пол вдруг безжизненно скользнула рука Оливье, и кровь полилась по ней горячей струйкой. Мне даже чудилось, как я вижу пар.
Я ощутила, как кровь отхлынула от лица. Но криков не было. Я просто онемела от ужаса.
Бежать!!! Одна мысль стучала в висках, а я старалась не замечать, манипуляции Дрю над бездыханным телом сестры. Я просто не могла поверить, что он только, что ее убил. Убил!!!
Не задумываясь, я вскочила на ноги, и страх сделал меня необычайно подвижной и живой, сердце билось в несколько раз быстрее, и разгоряченная кровь в моих жилах придавала сил. Наткнувшись на дверь, я бросилась в нее, и, не осознавая, что делаю, кинулась вверх по лестнице.
Где-то внизу раздался стон. Она жива! Я на миг остановилась, чтобы обернуться, и заминка стоила мне времени, Дрю догнал меня, и я забыла обо всем. Он обладал нечеловеческой силой, которую ему придало безумие. Я едва не задохнулась от боли, ужаса и омерзения, чувствуя его дыхание, с шумом вырывшееся из легких, на своей шее. Мы упали на лестницу и покатились вниз, я головой ударялась почти о каждую ступеньку, и не понимала, почему еще не утратила способности мыслить. Яркий, слепящий свет вспыхивал перед моими глазами, но я все еще продолжала бороться с Дрю. И каждый раз, когда он оказывался снизу, я старалась налечь на него, чтобы удар об ступеньку выходил сильнее. Я чувствовала его руки на своем горле, слышала шум крови в ушах, но из-за живота Дрю не мог прибавить силы своим рукам. Зубами и ногтями я царапала и впивалась во все, что могла достать. Особенно шею и лицо Дрю я располосовала очень сильно. Страх и инстинкт самосохранения вернули силы моему обмякшему телу, и я готова была начать бешено сражаться за свою жизнь. Мы оказались внизу, и зажатым в его руке каким-то предметом, я умудрилась ударить его самого в бок. Дрю взвыл от боли и отпустил меня, что дало мне возможность убежать.
Мне удалось без помех добежать в гостиную, и я больше не совершала подобной ошибки как раньше - не стала останавливаться около Оливье, ей я помочь не могла, потому что не знала как, но если найду помощь, тогда смогу.
Первым препятствием стали двери. Но замок был изнутри, справившись с заржавевшей задвижкой, я выбежала в морозное, рассветное утро. Снег хрустел под ногами, и теперь я неосознанно была рада, что еще не успела лечь спать дома, и потому осталась в тапочках.
Когда я успела отбежать довольно далеко, мне пришлось остановиться. Дыхание сбилось, и боль в боку застигла меня врасплох. Так же, как и грохот, с каким открылась дверь дома.