Солнце и тень
Шрифт:
– - Да вот, Панчо кипятится. Мы прислонились к его дому, а он возьми да рассыпься.
– - Меня зовут Рикардо. Мой дом совершенно невредим.
– - Поработаем здесь, крошка, -- продолжал первый фото-граф.
– - Стань у входа в тот магазин. Какая арка... и стена!.. Он принялся колдовать над своим аппаратом.
– - Вот как!
– - Рикардо ощутил грозное спокойствие. Он выжидательно смотрел на их приготовления. Когда оста-валось только щелкнуть, он выскочил перед камерой, взы-вая к человеку, стоящему на пороге
– - Стою, -- ответил тот.
– - Вот именно, -- сказал Рикардо.
– - Разве это не твоя дверь? Ты разрешаешь им ее использовать?
– - А мне-то что, -- ответил Хорхе. Рикардо схватил его за руку.
– - Они превращают твою собственность в киноателье. Тебя это не оскорбляет?
– - Я об этом не задумывался.
– - Хорхе ковырнул нос.
– - Господи Иисусе, так подумай же, человече!
– - Я ничего такого не вижу, -- сказал Хорхе.
– - Неужели я во всем свете единственный, у кого язык есть?
– - спросил Рикардо свои ладони.
– - И глаза? Или, мо-жет быть, этот город -- сплошные кулисы и декорации? Неужели, кроме меня, не найдется никого, кто бы вмешался'
Толпа не отставала от них, по пути она выросла, и теперь собралось изрядно народу, а со всех сторон, привлеченные могучим голосом Рикардо, подходили еще люди. Он топал ногами. Он потрясал в воздухе кулаками. Он плевался. Фотографы и модели боязливо наблюдали за ним.
– - Так вам нужен живописный тип для фона?
– - рявкнул он, обращаясь к фотографам.
– - Я сам стану здесь. Как мне становиться? У стены? Шляпа так, ноги так, мои сандалии -- я их сам пошил -- освещены солнцем так? Эта дыра на рубашке -- сделать ее побольше?.. Вот так? Готово. Доста-точно пота у меня на лице? Волосы не коротки, добрый господин?
– - Пожалуйста, стойте себе на здоровье, -- сказал фото-граф.
– - Я не буду смотреть в объектив, -- заверил его Ри-кардо.
Фотограф улыбнулся и прицелился камерой.
– - Чуть влево, крошка. Модель шагнула влево.
– - Теперь поверни правую ногу. Отлично. Очень хо-рошо. Так держать!
Модель замерла, приподняв подбородок. Брюки Рикардо съехали вниз.
– - Господи!
– - воскликнул фотограф.
Девушки прыснули. Толпа покатилась со смеху, люди подталкивали друг друга. Рикардо невозмутимо подтянул брюки и прислонился к стене.
– - Ну как, живописно получилось?
– - спросил он.
– - Господи!
– - повторил фотограф.
– - Пошли на набережную, -- предложил его товарищ.
– - Пожалуй, я пойду с вами.
– - Рикардо улыбнулся.
– - Силы небесные, что нам делать с этим идиотом?
– - прошептал фотограф.
– - Дай ему денег.
– - Уже пробовал!
– - Мало предложил.
– - Вот что, сбегай за полицейским. Мне это надоело.
Второй фотограф убежал. Остальные, нервно куря, смот-рели на Рикардо.
– - Посмотрите!
– - крикнул Рикардо.
– - Какое произведе-ние искусства! Какой узор! Живее фотографируйте, пока не высохло!
Фотограф отвернулся и стал смотреть на море.
В переулке показался его товарищ. Он бежал, за ним не спеша шествовал полицейский. Пришлось второму фото-графу обернуться и поторапливать его. Полицейский издали жестом дал ему понять, что день еще не кончился, они успеют своевременно прибыть на место происшествия.
Наконец он занял позицию за спиной у фотографов.
– - Ну, что вас тут беспокоит?
– - Вот этот человек. Нам нужно, чтобы он ушел.
– - Этот человек? Который прислонился к стене?
– - спро-сил сержант.
– - Нет-нет, дело не в том, что он прислонился... А, черт!
– - не выдержал фотограф.
– - Сейчас вы сами поймете. Ну-ка, крошка, займи свое место.
Девушка встала в позу, Рикардо тоже; на его губах играла небрежная улыбка.
– - Так держать!
Девушка замерла.
Брюки Рикардо скользнули вниз.
Камера щелкнула.
– - Ага, -- сказал полицейский.
– - Вот, доказательство у меня здесь, в камере, если вам понадобится!
– воскликнул фотограф.
– - Ага, -- сказал полицейский, не сходя с места, и потер рукой подбородок.
– - Так.
Он рассматривал место действия, словно сам был фото-графом-любителем. Поглядел на модель, чье беломрамор-ное лицо вспыхнуло нервным румянцем, на булыжники, стену, Рикардо. Рикардо, стоя под голубым небом, осве-щенный ярким солнцем, величественно попыхивал сигаре-той, и брюки его занимали далеко не обычное положение.
– - Ну, сержант?
– - выжидательно произнес фотограф.
– - А чего вы, собственно, от меня хотите?
– - спросил полицейский, снимая фуражку и вытирая свой смуглый лоб.
– - Арестуйте этого человека! За непристойное поведение!
– - Ага, -- произнес полицейский.
– - Ну?
– - сказал фотограф.
Публика что-то бормотала. Юные красотки смотрели вдаль на чаек и океан.
– - Я его знаю, -- заговорил сержант, -- этого человека возле стены. Его зовут Рикардо Рейес.
– - Привет, Эстеван!
– - Привет, Рикардо, -- откликнулся сержант. Они помахали друг другу.
– - Я не вижу, чтобы он делал что-нибудь, -- сказал сер-жант.
– - То есть как это?
– - вскричал фотограф.
– - Он же го-лый, в чем мать родила. Это безнравственно!
– - Этот человек ничего безнравственного не делает. Стоит, и все, -возразил полицейский.
– - Если бы он делал что-нибудь, на что глядеть невыносимо, я бы тотчас вмешался. Но ведь он всего-навсего стоит у стены, совершенно непо-движно, в этом ничего противозаконного нет.