Солнце краденое
Шрифт:
Ну что тут ответить ему…
Спорить с сильными мира сего совершенно бессмысленно. Особенно в нашем бедственном положении. Конунг явно преследовал какие-то личные цели, нам неизвестные и непонятные. А мы… вольны были лишь решать для себя, как пройти этот квест с наименьшими потерями.
– Подскажи мне, если я вдруг неправильно помню законы. Если сам конунг объявляет брачный отбор, это ведь что-то меняет? – навожу осторожно на мысль растерявшегося отца.
– Да-а-а… – он тут же немного взбодрился, – я тоже припоминаю что-то такое.
– Если сам глава континента потом в результате отбора введёт меня в новый
– Я могу просить его передать твои титул и имя своим младшим дочерям! – он на ноги подскочил, возбуждённо шагнув на осколки.
– О происхождении младших в законе ни слова не сказано,– я устало ему улыбнулась. Хоть кому-то понадобился мой безупречный диплом и отменное знание юриспруденции. – Старый закон, лазейка в котором давала шанс получить титул прайда даже бастардам, расширяя возможности угасающих прайдов.
Тут отец помрачнел. Ох, зря я это ляпнула. Надо бы закрепить результат, пока он не наделал глупостей, а он может.
– Наши девочки рождены в законном браке, – я поспешила добавить. – И получат все обе, они близнецы. Оптимальный расклад.
Очень хотелось добавить: – «Если никто ничего не испортит!»
Хотя…
Моих старших братьев давно в замке не было. Они жили в нашей столице вольной жизнью пока ещё свободных холостяков. Уже очень скоро законы колонии их ограничат жёстко и в главных правах.
Молодые мужчины в возрасте старше тридцати двух лет (в исчислении Лиглы) обязаны были жениться. Иначе рассчитывать на продолжение карьеры и рост могли лишь те немногие, кого лекари признавали негодными к продолжению рода.
Жестоко? Наверное. Но… Малочисленность высокородных халмов оставалась насущной проблемой и головной болью всех конунгов. А наш старый властитель привык решать все задачи с размахом и планомерно. К слову сказать, конунг был категорически против ухода зажатой в тиски семейных традиций молодёжи на пожизненную службу в монастыри и этой практике всячески препятствовал. Может, его приезд вызван этим? Мне оставалось только гадать.
Интересно, хоть кто-то из братьев, узнав о внезапном брачном отборе, приедет взглянуть на судьбоноснейшее событие в судьбе дома Рейн? Сомневаюсь…
Оставались лишь я и отец. Алана пока ещё лишь халите??, и только после замужества младших получит право голоса.
– О визите нам как-нибудь сообщили? – закутавшись в тонкий халат, я опустила ноги на пушистый ковёр, густо усыпанный острыми осколками.
– Нет, я только что и узнал! Что делать, понятия не имею. У нас нет средств на встречу высоких гостей, и… Почему ты невеста?
Я поперхнулась. Ну вот как можно быть уверенной в результате моей гениальной задумки, если папенька так и не понял, о чём это я? Как так я невеста? Наверное, по той странной причине, что младшие дочери – ещё дети? Или он мог им Алану предложить на отбор? Мне эта идея понравилась так, что я даже ему улыбнулась.
– Сама удивилась. Но правда ведь, так даже лучше? – я опять улыбнулась и попыталась переключить внимание папеньки на куда более интересное. – Теряюсь в догадках, а как конунг мне женихов выбирал? Бросил жребий? Или мы здесь скоро увидим всю повергнутую оппозицию? Представь себе: жаркий отбор, жестокие сражения в круге, и я вся такая почти что монашка, со свежим шрамом на темечке, в модном гладком блестящем костюме,
Кажется, выговорилась.
– Прекрати! – прорычал громко отец.
А я… промолчала.
Мне говорили: «Нэрис, подумай о братьях!» Я думала. Чтобы не опозорить семью, получила блестящее образование, соответствующее гордому статусу наследницы прайда Рейн. Мне капали на мозги: «Нэс, подумай о сёстрах!» Я собралась в монастырь, чтобы потом всю жизнь лечить сирых и несчастных белоголовых, принимать роды в дальних поселениях, усмирять опасную живность и что там ещё… дождь вызывать? А вдруг теперь оказалось, что можно иначе? Конунг придумал себе развлечение, и я вдруг невеста? И кто же мои женихи, отец, кто? Или заявки на отбор не подают за три года до свадьбы? Да вы всё надо мной издеваетесь!
Всё это обдумав, я выдохнула и широко улыбнулась.
Я сильная. Здесь я самая сильная.
Да.
В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату вошла мачеха. Отчего-то Алана молчала, косясь на меня.
А я, как ни в чём ни бывало, продолжила:
– Для участников отбора мы можем выделить крыло первого этажа? Прикажешь там отмыть несколько комнат и хватит. Как гостеприимный прайд, мы приготовим покои для возможности размещения женихов и гостей. Никакой суеты, изображать картину сытого благополучия даже и не пытаемся. Наоборот, наша бедность должна выглядеть очевидной, но гордой. Ты член Золотого круга, ты всю жизнь служишь во благо всего континента, а живёшь в таком бедственном положении. Прайд Рейн был разорён стихией, вины нашей в том нет. Я знаю законы, и опасаться нам нечего.
Отец ловил воздух ртом ещё пару минут, а потом тихо выдавил:
– Ты очень умна, Нэс. Твои братья…
– Вместо меня здесь должен был стоять Кирейн, он был твоей правой рукой. А теперь… вместо нас станет Нейрин. У вас всё получится.
Я не была в этом так уж уверена. Младший брат никогда не оправдывал ожиданий: учился он плохо, и другом мне не был.
Но меня это всё уже не касается.
Час спустя я стояла опять у окна своей маленькой комнаты и смотрела на небо.
Замок прайда Рейн возвышался посреди топей провинции Рейн, на скалистом острове Западный Рейн. Из огромных и древних болот вытекала могучая река Рейн, что впадает в глубокое море Рейн. Городок Малый Рейн стоит на том же острове, что и замок, и узкие мосты, перекинутые через топи, соединяли мрачные острова, подходя к самому побережью, на котором раскинулся торговый город-порт Большой Рейн. С фантазией у тех, кто осваивал эту планету и наш континент, было не очень.
Теперь в собственности некогда благополучного прайда Рейн остались лишь замок, мосты и воздушный порт. Это забавное мероприятие имело наглость называться «портом», представляя собой каменную площадку с часами и вечно пьяным диспетчером, живущим в домике неподалёку. Ещё были заваленные обвалами шахты и заброшенные нынче прииски. Без малого двадцать лет назад эта основа нашего благополучия была разрушена катастрофическим землетрясением.
Я помню ту страшную ночь…
В том кошмаре, пытаясь спасти белоглазых шахтёров, погиб мой любимый брат Кирейн. А ещё его самый близкий друг, брат Куам. Я его уже даже не очень уверенно помнила.