Солнце мрачного дня
Шрифт:
– Ах, - мое тело будто парализовано, я дёргаюсь вперёд, чтобы сжать его плечи, но сквозь дымку кайфа слышу шорох где-то поблизости и недовольное рычание Маркуса.
– Сегодня, - выдыхает он, прикусив мочку моего уха, вызывая очередную волну дрожи, - в восемь часов в женской душевой.
После чего он исчезает, а я прислоняюсь к стене, боюсь даже шелохнуться. За свои ноги я пока что не в ответе.
Что это было? Торнадо по имени Маркус Дэвис?
Я нагибаюсь, чтобы поднять карту. Мои руки трясутся. Да меня всю бьёт озноб! В голове, словно эхо, слышатся его слова.
Он что, назначил
Глава 4. Его красота – лишь оболочка.
POV Яна
Первые пару часов я была настроена очень решительно – я не пойду на эту встречу! Но с каждый минутой, приближающей меня к данному моменту, моя решимость таяла, как мармелад на солнце.
Черт! Пойти – значит, показать свою слабость. А может он хочет поговорить о чем-то серьезном? Или хочет извиниться? Ага - держи карман шире!
Я хожу по комнате из угла в угол. Меня распирают противоречия. Я ведь дала обещание не вляпываться в неприятности. Но они, кажется, сами стремятся ко мне. Прийти к Маркусу - это абсолютно точно засунуть свою задницу в большие проблемы. Моё тело чуть ли не скулило от жажды вновь почувствовать эту огромную, чертовски сексуальную неприятность в себе.
Время тянулось ужасно медленно. Ужинать не хотелось. Я завалилась на кровать. В голову пришла отличная идея, выручающая меня в трудные минуты выбора, - посчитать все «за» и «против». Но с ней пришлось завязать, так как мой здравый смысл был явно на стороне «против». «За» было только одно - я так хочу!
Как бы то ни было, за час до назначенной встречи я приняла душ, высушила волосы, нанесла несколько капелек духов на запястья и бьющиеся жилки на шеи. Я целый день парилась в джинсах, и очень не хотелось надевать их снова. Я влезла в легкое шифоновое платье - короткое, с лямочками и пояском на талии, темно-синего цвета, с рисунками веточек сакуры. Смотрелось очень мило. Конечно, я выбрала это платье не только потому, что оно было удобным, скорее, оно шикарно подчеркивало мою фигуру. Хотя, Маркус и так уже насмотрелся на моё тело.
– Куда это ты?
– удивилась мама, когда я прошагала мимо неё к выходу.
– Просто погулять, - соврала я.
Она не успела ничего ответить: я быстро выбежала из дома. Мне не понравилось то, что пришлось лгать маме, но не могла же я признаться, куда иду на самом деле. Я забралась в свою машину и ровно в восемь была у школы.
Меня лихорадило. Я так дико нервничала, что просто пипец какой-то. Еще немного и зуб на зуб перестанут попадать!
Я вошла в школу, прошла по коридору в сторону женской раздевалки и душевой. В школе никого не было. Ну, кроме меня, и, наверное, Маркуса, безумных, ночью шарахающихся по школе, не было.
Я втискиваюсь в раздевалку, сразу слышится шум воды, сглатываю.
Маркус?
Я медленно подхожу к душевой, открываю дверь, аккуратно заглядывая внутрь. Да, это был он.
Я не вижу его лица: он стоит ко мне спиной. Но мне этого достаточно, чтобы его узнать. Я не могу оторваться от лицезрения его широких плеч, узкой талии и упругих ягодиц – шикарный вид сзади. Капельки воды струятся по гладкой спине, прикасаясь к нему в тех местах, где и я была бы не прочь пробежаться пальчиками.
Я застыла, не решаясь войти внутрь, и, видимо, затянула с этим – Маркус
– Маркус? – выдыхаю я, заметив, что он начинает движение в мою сторону.
Его нисколько не смущает собственная нагота. Он уже в полной боевой готовности. Маркус подходит ко мне плавно, напоминая хищника. Я всё-таки делаю пару шагов назад и упираюсь в подоконник.
Да, в этой школе в душевой комнате есть окно. Оно замазано чем-то белым, поэтому пропускает солнечный свет, но снаружи не видно голых женских тел.
Маркус продолжает молчать – это пугает.
– Ты о чём-то хотел со мной поговорить? – мой голос дрожит, несмотря на то, что я отчаянно пытаюсь оставаться спокойной.
Я всё же вскрикиваю, когда он резко хватает меня за талию, приподнимает и усаживает на этот самый подоконник. Теперь мы оказывается лицом к лицу.
Я уставилась в его глаза – они, действительно, невероятно красивые, словно их нарисовал талантливый художник, используя только два цвета: черный и белый. И это сочетание говорило само за себя: мрачный - темный и холодный - белый.
Маркус тоже неотрывно смотрит в мои глаза. Они у меня по-летнему яркие, цвета сочной зелени. Игра в гляделки прекращается тогда, когда он убирает руки с моей талии, чтобы поместить их на подоконник по обе стороны от меня.
– Значит, ты - иностранка, - от его низкого голоса по телу разливается волна удовольствия. Я ужасно хочу, чтобы он сказал ещё что-то.
– Да, - шепчу в ответ.
– Не знал, что русские – страстные.
Что на это можно ответить? Маркус наклоняет голову, чтобы провести кончиком носа по моей шее. Я еле слышно застонала.
– Ты хочешь меня, - нагло заявляет он.
– А я хочу тебя.
Я фыркаю, не зная, как должна отреагировать на такую дерзость. Но он, кажется, признал, что я ему нравлюсь?
– Секс.
– Казалось, Маркус разглядел в моих глазах вспыхнувший огонёк.
– Меня интересует только секс. Тот конкретный момент, когда я нахожусь в тебе. В другое время я тебя знать не знаю.
Я широко открываю рот, опешив от такого хамства. Мне вдруг становится жутко холодно. Что ему нужно от меня?
– Никаких чувств, слёз, выяснений отношений. Мы просто будем время от времени трахаться.
– Его руки снова касаются меня. Он сжимает мои голые плечи, поддевая лямочки платья. – Об этом, естественно, никто не должен знать.
Я почувствовала себя так, словно на меня вылили ведро помоев. Маркус только что предложил мне стать его личной подстилкой! В голове что-то загудело - в горле образовался ком. Такого отвратительного предложения мне ещё никогда не делали!
Маркус тем временем опускает тоненькие бретельки, проводит пальцем по ключице. Я вздрагиваю. Он улыбается, думая, что это от удовольствия. Я молча смотрю на него, собирая свои мысли воедино.
Настолько низко я должна пасть, чтобы принять такое предложение? Сколько ещё унижений выплеснется мне в лицо, если я соглашусь?