Солнце мрачного дня
Шрифт:
– Что?
– удивленно спрашиваю я, прикусывая щёку.
– Где ты об этом услышала?
– пропищала мама.
– От одной девушки. Я попыталась с ней подружиться, но она сказала, что нельзя из-за печати позора. Что это?
Мама выдохнула. Оливер тоже расслабился. А я так и сидела в недоумении. Видимо, это не очень приятная вещь, раз даже они так испугались.
Я больше не произносила вслух, но в каждом моём взгляде читался вопрос. И мама, в конце концов, сдалась.
– Эта метка ставится
– Кто её ставит?
– Парень, - отвечает она.
– После проведенной вместе ночи.
– Для чего? – Я прищурилась, всё ещё ничего не понимая.
Мама пожала плечами, дальше продолжил Оливер.
– Раньше эта была метка для гулящих девушек. Она ставилась, якобы, чтобы наказать эту девушку. Но на самом деле, это было либо для развлечения, либо из-за обиды. Над этой девушкой начинали смеяться, её сторонились, обзывали.
– И? – У меня в голове всё равно не складывалась картинка.
– Ну, это долго не длилось. Пару месяцев. Потом всем надоедало.
– То есть, - я попыталась собрать информацию воедино, - та девушка, которую я встретила сегодня, шалава?
– Сейчас в нашем городе только одна девушка с такой меткой. Жаклин Томсон. И она точно не такая девушка. Жаки всегда отличалась благоразумием, но что-то случилось. Мы не знаем, что именно. И теперь она - изгой.
– Изгой?
– Да, - Оливер давно уже перестал жевать, теперь просто сидел, скрестив руки.
– Времена меняются, и нравы, к сожалению, - тоже. Дети стали агрессивнее. И теперь они не просто смеются и обзывают - сейчас они издеваются, доводя до самоубийства.
– Эта девочка?.. – я не договорила, сглотнув.
– Пыталась, - подтверждает Оливер.
– А как же её друзья? Где были они?
– Печать распугивает тех, то рядом, - вздыхает он. – Если ты рядом с тем, на ком стоит печать, то и к тебе она автоматически переходит.
– Друзья отворачиваются, общество гонит, - я знаю, о чем говорю.
Разве от меня не отказались, когда я потеряла свое преимущество? Я ощутила знакомую посасывающую боль в груди. Есть мне больше не хотелось, поэтому я, поблагодарив за ужин, скрылась в своей комнате.
Оливер сказал, что над ней издевались. Что он имел в виду? Мне даже страшно представить.
Утро. Понедельник. Я проснулась задолго до будильника, сама не понимая причин такого странного бодрствования. С одеждой опять решила не заморачиваться, выбрав простые белые шорты, темную футболку с рисунком оленёнка Бэмби. На голову надела вязанную шапочку-беретку, так как голову мыть не хотелось.
Я спускаюсь вниз. На кухне меня встречает Оливер в фартуке, надетым поверх классических брюк и кремовой рубашки. Мамы здесь нет.
– Где мама?
– Она собирается, -
– Куда?
– Мы едем в Майами.
– Классно, - протянула я.
– Надолго?
– Завтра вернёмся. У меня дела в главном офисе, а Мэри хочет пройтись по магазинам.
– Я тоже хочу в Майами.
– Я скривила губы.
– Я во Флориде всё лето, но ничего не видела.
– Ну, сегодня ты учишься. – Он покачал головой, взглянув на наручные часы. - Я спрошу у Мэри, не составит ли она тебе компанию в этот уик-энд.
– Фу, - я еще больше сморщилась, - я не хочу с мамой.
– Но тебе ведь нужна компания. Ты же не можешь отправиться в большой город одна.
– А если я найду себе напарника, то вы отпустите меня?
– Поговорим, когда найдешь, - улыбнулся Оливер.
Хм, надо постараться.
Я выхожу из машины, заметив Жаклин Томсон, входящую в школу. Ускоряю шаг, чтобы догнать её. Открываю дверь и вижу большеглазую, сидящую на полу. Она поскользнулась и упала, что ли?
Я протягиваю ей руку - она смотрит на неё ошарашенно.
– Ты, типа очень неуклюжая, да?
Выражение её лица чётко говорит, что девушка не собирается опираться на мою руку, и сама вставать тоже не пытается. Так дело не пойдёт! Я сама хватаю её за плечи и пытаюсь поднять. Ух, она не такая уж и легкая. Жаки все-таки поднимается. Её джинсы в пыли. Я принимаюсь отряхивать мусор, Жаки вздрагивает, но не отходит.
– Я ведь даже не узнала твоего имени.
Конечно, я знала его. Но она должна была сама сказать - такие ведь правила знакомства?
– А это - Жаки, - слышу я.
– Местная потаскушка. И я бы на твоем месте не прикасалась к ней.
Вот, сука! Больше всего ненавижу, когда лезут туда, куда их не просят. Я делаю вдох и выдох, чтобы не сорваться и не начать кричать.
– Ну, я рада, что ты не на моем месте. Позволь мне самой решать, к кому прикасаться, а к кому нет.
Жаки удивленно замерла. Эта девка тоже не ожидала такого поворота.
– Ты - новенькая, поэтому, наверно, еще не разобралась в правилах нашей школы.
Да плевать я хотела на правила этого дурдома, если здесь абсолютно нормально травить девушку только за то, что она переспала с каким-то козлиной!
Я думала об этом полночи. Кто поставил Жаки эту печать? И на ум каждый раз приходило только два имени: Маркус или Николас. Кто их них? Я не хотела верить в то, что это Маркус. Хотя, его отношение ко мне и оставляло желать намного лучшего, но все-таки он спал со мной и не кричал об этом во всеуслышание. Наоборот, наша связь держалась в строжайшем секрете, словно мы занимались чем-то противозаконным. Хотя, согласна, такой секс должен быть запрещён законодательством, как способ манипулирования.