Солнце мрачного дня
Шрифт:
– Привет, - обратилась я ней – просто не могла никак не отреагировать, - ты в курсе, что у тебя коленки в крови?
Девушка подскочила - видимо, она, и правда, не заметила меня, а не просто делала вид, как остальные. Она смотрит на меня как-то испуганно. Я улыбнулась ей, успокаивая, но ответа не последовало.
– Эй, ты меня слышишь?
– Я сделала еще попытку, но отреагировали только её глаза. Они расширились, хотя казалось, что больше некуда.
– Хочешь, дам пластырь?
У меня их было вагон и маленькая
Девушка отрицательно помотала головой. Ну и ладненько - любая реакция сгодится.
– Ну, что ж, славненько, - я протянула ей руку, собираясь с ней познакомиться.
– Меня зовут Яна.
Она испуганно смотрит на мою руку, словно видит змею. Вижу, что ей страшно, но чего она боится? Или кого? Девушка разворачивается и выбегает из туалета, оставив меня с вытянутой рукой - очень странно.
Мне становится любопытно, кто она. Я ни разу не встретила её за месяц пребывание в этой школе. Она словно с Луны свалилась, как Лунтик. И почему, чёрт возьми, она такая зашуганная?
Я не люблю обеды в этой школе. Кормят здесь, скажем честно, отстойно. Пару обедов здесь, и я начала просить маму готовить мне бутерброды или, как здесь говорят, сэндвичи с различными начинками. Больше всего мне нравились с тунцом или с ветчиной и сыром.
Я вошла в столовую, сразу направляясь к столу, за которым обычно сижу, и тут же остановилась. Там сидела та девушка с окровавленными коленками. Она не видела меня и не слышала: в её уши воткнуты наушники, глаза закрыты. Я улыбнулась – это судьба. Я помахала руками, привлекая её внимание.
– Ты же не будешь против, если я с тобой посижу? – спросила я, когда она убрала наушники.
Синеглазая окинула меня пристальным взглядом, после чего нахмурилась.
Что? Тоже не понравилась моя одежда?
На мне обычные джинсовые шорты и майка с Мики Маусом (я люблю Мики Мауса, особенно его голос). На шее красуется широкий кожаный чокер, и надела я его не просто так. Вчера Маркус здорово впился мне в шею, после чего остался небольшой засос. Что подумают в школе, если вообще обратят внимание - меня не волновало. А вот, что скажут мама и Оливер? Уверена, им точно это не понравится.
Впервые в жизни не знаю, что сказать. Эта девушка совсем не идёт на контакт. Мне вдруг стало душно. Я замахала рукой, словно веером, чтобы немного остудить горячий воздух.
– Жарко у вас, - пояснила я свои действия.
– А где твоя компания?
Я уже заметила, что в этой школе каждый принадлежит той или иной сформированной группке. Даже неудачники, ботаны и тому подобные держались кучкой. А вот она так же, как и я, была одна.
– Тебе лучше пересесть, - резко выдыхает она.
Ого, она все-таки умеет говорить! Правда, дрожит при этом, словно лист осиновый.
– Почему? – удивляюсь я. Здесь, вроде бы, не занято.
– Уходи, - повторяет
Конечно, мне становится не по себе. Кому ж понравится, когда их прогоняют? Но я не подаю вида. Да и, собственно, куда мне идти? Свободных мест ведь больше нет.
– Тебе лучше уйти, - её голос хриплый и нечёткий.
– Они забудут, если ты прямо сейчас встанешь и сядешь куда-нибудь в другое место. Неважно куда. Ты новенька, поэтому тебе ничего не сделают.
Чего? Это ещё что значит? Она, типа, больна СПИДом или чем-то другим? Меня это не пугает – я ведь не собираюсь с ней спать.
В столовой становится необычно тихо. Гул затих. Я смотрю по сторонам, не понимая, что происходит, и почему все так вылупились на нас. Кто привлёк их внимание? Я в майке с Мики Маусом? Или же эта большеглазая блондинка, больше напоминающая ангельское создание?
– Что происходит?
– Я верчу головой.
– Почему они так пялятся?
– Печать позора, - она скорее выплевывает эти слова, чем произносит.
Я ничего не понимаю. Это-то должно вызвать у меня какую-то реакцию?
Да ты что?! Печать позора?! Как так-то?!
– Эм-м-м, окей, - произнесла я, размышляя, что можно ответить в подобной ситуации.
Как следует задуматься, у меня не получилось. В столовую вошли Маркус и его друг, Николас, кажется. Я замерла, кожей почувствовав его присутствие. Я сжала кулаки, чтобы напомнить себе, что при свете дня я для него пустое место.
– Эй, - девушка вдруг сама обратилась ко мне, - лучше не смотри.
Я только сейчас заметила, что задержала дыхание, увидев его.
– Меня зовут Яна, - вновь представляюсь я, пытаясь проглотить тошноту, возникающую каждый раз, когда при свете дня Маркус проходит мимо меня, словно я – предмет мебели.
– Мне пофиг, - кривится она, после чего встает и уходит.
Я остаюсь одна. Шум в столовой возобновляется сразу, как только девочка в спешке убегает. И мои мысли тонут в этом противном перешёптывании. Я тоже встаю. Вот тебе и попыталась с кем-то подружиться. Но, знаете, она мне, почему-то, понравилась. Немного зашуганная, но глаза у нее очень живые. Это только оболочка у нее пытается оттолкнуть, а сама она нуждается в поддержке. Как, собственно, и я.
Надо поподробнее узнать, что такое печать позора. И спросить я могла только у мамы и Оливера.
В этот раз мама решила не заморачиваться с готовкой. Она весь день провела в клинике Оливера, поэтому вечером просто заказала ужин из ресторана. Всё время, что я живу с ними, мама сама готовила, поэтому я думала, что Оливер предпочитает домашнюю еду, однако он не возражал.
– Оливер, - обратилась я к нему сразу, как только мы сели за стол, - что такое печать позора?
Он замер. Как и мама. Они уставились на меня так, что мне стало не по себе.