Солнце на парусах
Шрифт:
Надо быть очень наивным человеком, чтобы поверить, будто серое, как штаны пожарника, население средневековой католической Европы, могло взять, да и «пересмотреть авторитеты, традиции и догмы». Для этого должна была, как минимум, рухнуть основа серости — единство западных монархий и католической церкви. Это и происходит, причем очень быстро — менее, чем за полвека (в интервале 1378–1420 г.). На западный католический мир обрушивается серия военно-политических катастроф. 1378 — раскол папского престола на Римский и Авиньонский, 1380 г. — реформат Уиклиф и начало отпадения английской церкви, 1409 г. — конфликт Франции с Римом и начало троепапства, 1415 — сокрушительное поражение Франции под Азенкуром, 1419 г. — начало антикатолических гуситских войн в германской империи, 1420 — потеря Францией Парижа и всего севера страны. Страны, проявившие наибольшее рвение в кампании против катаров и тамплиеров, оказались на столетие, а то и больше выброшены на обочину прогресса. Как известно, глупость — самая дорогая вещь на свете: она дороже всего обходится.
Совершенно
Как пишет Ж.Кортезан:
«Только из Португалии можно было осуществить такие путешествия, ибо только здесь существовали в комбинированном виде географические, научные и финансовые возможности, необходимые для реализации этих открытий».
Так было положено начало эпохе «великих географических открытий». Но сделано было и так немало. 1416 — Канарские острова, 1419 — острова Мадейра, 1431 — Азорские острова, 1452 — острова Кабо-Верде. На финише XV в., когда в морскую гонку уже включаются Испания и Англия, португальские моряки первыми огибают Африку (открывая морской путь в Индию) и первыми приходят в Бразилию. Считается, что мечта Энрике Навигатора — замкнуть кольцо вокруг Земли, осуществилась лишь через полвека после его смерти. Но многие серьезные исследователи полагают, что это произошло значительно раньше, как, впрочем, и многие другие открытия того периода. Так, есть основания полагать, что побережье Южной Америки было исследовано португальцами еще в 50-х – 60-х годах XV в. Такого мнения придерживается, в частности, известный современный историк, академик РАЕН, А.Хазанов. Он, как и ряд других серьезных исследователей, полагает, что результаты португальских географических открытий середины XV в. были засекречены Жоаном II по вполне понятным стратегическим соображениям...
Какая романтика! Даже энциклопедия не может удержаться от некоторой поэтизации эпохи:
«В легенде о Фаусте, сложившейся в конце эпохи Возрождения, увековечен тогдашний тип полуучёного-полуфантаста, овеянного авантюрным духом времени. Смешение рациональных представлений с наивной фантастикой отличает мышление В. от позднейшего, более систематического и научного по методу. Однако эпоха Возрождения (особенно 16 в.) отмечена уже крупными научными сдвигами в области естествознания...»
Но это, что называется, «официальное открытие» эпохи. Как и на любых помпезных мероприятиях такого рода, здесь все время говорят красивые слова, причем все время врут.
16. Игра в дурака
Пусть историки сами хоронят свою историю.
Мы что-то зациклились на Европе. А мир, между прочим, гораздо больше и там все это время много чего происходило. Ведь оттого, что на календаре было средневековье (т.е. полная деградация Европы), морские короли не перестали бороздить просторы океанов. Напомним: на самом деле в эпоху «великих географических открытий» никто из европейцев ровным счетом ничего не открыл. Они просто постепенно освоили маршруты, проложенные и нанесенные на карты-портуланы задолго до постройки египетских пирамид (вспомним портулан Пири Рейса, перерисованный с финикийской карты IV в. до н.э., являющейся копией карты 6-го тысячелетия до н.э.). По этим маршрутам шла бойкая морская торговля во времена расцвета минойского Крита, а затем — в эпоху морской гегемонии финикийцев и экспансии на север племен Даны.
Португальские морские карты 1-й половины XV в. — это просто копии (пусть и неаккуратные) карт древних морских королей. Таким образом на португальских картах первой четверти XV в. появляются «еще не открытые» острова Карибского бассейна и побережье Америки. В своем докладе королю Мануэлу I Дуарти Перейра пишет: «Мы узнали и увидели, как в третий год Вашего правления в 1498 г. от Р.Х., в котором Ваше Величество приказали нам открыть западные земли, был открыт и обследован огромный земельный массив со многими большими прилегающими островами, протянувшийся до 70 градусов к северу от экватора и до 28 1/2 градусов к югу от экватора». Сильно сказано: «нам приказали открыть». Надо полагать, король Мануэл сказал своим капитанам примерно так: «Парни, то что я вам скажу — совершенно
«Yes, sir» — коротко по-флотски отвечают командиры и выходят в плаванье. Они доблестно проверяют и подтверждают местоположение северной оконечности Америки в заполярье (на 70 градусе С.Ш. находится пролив, отделяющий о. Баффинова Земля от континента). А вот на юге случается маленький казус: португальские моряки принимают за южную оконечность континента залив Ла-Плата, образованный общей дельтой многоводных рек Уругвай и Парана. Португальских моряков можно понять: в районе нынешнего города Монтевидео, берег уходит сначала строго на Запад, а затем изгибается к Северу (так что вполне можно принять это место за южную оконечность континента).
Они сверяют это место с картой — там ничего подобного нет (конечно нет — карта фиксирует береговую линию, какой она была более 6000 лет назад). Моряки, сказав пару ласковых слов об интеллекте этих сухопутных крыс-аналитиков, начинают определять широту кажущейся оконечности континента самостоятельно — и ошибаются на 5 градусов (впрочем, их трудно в чем-то упрекнуть — они находятся за южным тропиком, где не видно ни одного знакомого им созвездия).
Еще более проясняет суть дела королевская грамота от 03.03.1468 г., согласно которой Фернау Дулмо жалуется в капитанию: «Великий остров, острова или континент, который был найден и предположительно был островом Семи городов». Откуда Жоану II известно о том, чем «предположительно был» этот «великий остров, острова или континент»? Можно предположить, что не только из Платоновских диалогов об Атлантиде. И действительно: «На анонимной и недатированной карте [т.е. скорее всего, шпионской копии. — А.Р.], которая в настоящее время находится в Британском музее, относящейся, как полагают, ко времени около 1508 года, обозначено семь городов, расположенных вдоль восточного побережья Северной Америки». (Р.Рамсей, «Открытия, которых не было») А с чего бы, заметим, там не быть городам в XV в. — если в XI в. это побережье было колонизировано викингами?
Естественно, при таких обстоятельствах «первопроходцы» эпохи Возрождения постоянно натыкаются на следы тех своих предшественников, чьими картами они пользуются.
В Центральной Америке обнаруживаются легенды о белых бородатых людях и такие же пирамиды, как в Египте. Великие пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина в Гизе — великие пирамиды Солнца, Луны и Пернатого Змея в Теотиуакане (Мексика). Там дорога мертвых и культ усопших (с традицией мумификации) — и здесь то же самое. Есть над чем задуматься — но пирамиды Теотиуакана (как и их египетские двойники) — это сказочная древность. Мало ли, что было в древности. Иное дело — великое Зимбабве. Между двумя великими реками Восточной Африки — Замбези и Лимпопо, примерно в 900 г. н.э. ни с того ни с сего появились пришлые люди. Они построили город-крепость площадью около 40 гектар, с акрополем около 100 м в диаметре, окруженным 9-метровой стеной. Все это напоминает по стилю древнейшие (пеласгические) города Эллады — кольцевая планировка, циклопические стены из огромных камней, пригнанных друг к другу без раствора, акрополь, колоннады, стелы конической формы. На протяжении 500 лет здесь было процветающее государство, а точнее — фактория, имеющая торговые связи со многими странами далеко за пределами Африки. И вдруг, около 1450 г., т.е. буквально перед появлением португальцев, город без всяких видимых причин опустел. Его неведомые хозяева ушли, аккуратно забрав с собой все ценности и документы. Кладоискателям (а позже — археологам) достались лишь голые стены. Опрос окружающего слаборазвитого население тоже ничего не дал: «Чужие люди приходили, строили, здесь жили — потом ушли, теперь плохое место — жить нельзя».
Еще веселее получается с маленьким (всего 170 кв. км.) островом Пасхи (о котором мы уже говорили в главах «Игра в карты» и «Игра в мячик»). В 1578 г. его случайно открывает испанский капитан Хуан Фернандес, но почему-то никому не рассказывает о своей находке, а вскоре умирает при загадочных обстоятельствах. В 1687 г. его так же случайно открывает английский пират Эдвард Дэвис. Он вскоре пропадает куда-то, но рассказы о «земле Дэвиса», лежащей примерно на 30-й широте в двух с чем-то тысячах миль от чилийского побережья, с того времени циркулируют среди «джентльменов удачи». В третий и последний раз остров открывает в 1722 г. голландский адмирал Якоб Роггевен, целенаправленно разыскивающий загадочную «землю Дэвиса». Непонятно, зачем он искал эту землю — не ради спортивного азарта же (проще говоря — что он рассчитывал найти, исходя из отрывочных рассказов об этой земле). Так или иначе, нашел он нечто абсолютно бесполезное: множество монолитных каменных исполинов весом до 300 тонн, непонятно каким способом расставленных по периметру острова и заброшенную каменоломню, где эти исполины вырубались из скальной породы. Еще он нашел кучку аборигенов, таких разномастных, как будто они произошли от всех человеческих рас сразу (такое по понятным причинам бывает в оживленных портовых городах — но не на заброшенных островках посреди великого океана). Кроме раритетных табличек с непонятными письменами и странных легенд об авторах здешней мегаскульптуры, у этих аборигенов ничего ценного не обнаружилось.