Солнце встает над селом Дзауга
Шрифт:
– Нет, нет! – Оля подскочила – Ни в коем случае! Как же вы уйдете, не повидав Тамика. Он мне не простит, если я вас отпущу!
– Конечно, - Инга выдавила из себя улыбку – Мы еще приедем.
– Ну, прошу вас, останьтесь, - Оля капризно надула губки – Мне так тоскливо – целыми днями сижу дома с этим декретом. Тамик уже скоро должен появиться.
– Мы бы с радостью, но уже просто невозможно. Тимур, пошли, - она потянула его за рукав.
– Разве мы так сильно торопимся? – процедил Габарай
– Конечно! У нас автобус уже через двадцать минут!
– Не надо так переживать, Ингуля. Мы можем поехать следующим рейсом, - он поднял лицо и вонзил в нее уничтожающий взгляд – Сядь, милая.
Ее охватило отчаяние. Она не знала, что ей делать, что лучше предпринять: пустить все на самотек, или поднять шум – как бы не вышло хуже. Она знала точно одно – нужно поскорее увести этих скотов подальше от этого дома и от этой пресвятой наивности.
– Нет, Тимур, ты мне обещал. Идемте! Вадик, Алан, подымайтесь, нам пора!
– Сядь! – прогремел жесткий голос Габарая. Он грубо схватил ее за плечо и рывком усадил обратно. – Это неприлично, в конце концов!
Оля слегка оторопела. Повисла неуклюжая пауза.
– Э… Я пойду, посмотрю, как там мои пироги, - с наигранной веселостью протараторила она и побежала к печке.
Инга нервно напряглась, чувствуя, как рука Тимура снова обвилась вокруг ее талии. Он наклонился к ней, и вдруг, на глазах у всех впился жаркими губами ей в шею. От этого поцелуя в мозгу у нее, как взбесившаяся кинолента за секунду промотались все события той ночи. Ее передернуло. Его жадные язык и губы как будто стремились внедриться в ее кожу, проглотить ее целиком…
– Еще минут десять, и будем кушать пироги, - сообщила вернувшаяся Оля и уселась за стол. Тимур вознаградил ее ласковым взглядом. Она, улыбаясь, съела вишенку из варенья и сложила руки на своем выпирающем животе.
– Какой же он счастливчик! – вздохнул Тимур, блаженно глядя на нее. Ее щеки опять залились краской от его слов.
– Когда-нибудь вы с Ингой будете не меньшими счастливчиками, - она перевела взгляд на Ингу, затем снова на Тимура – У вас будут потрясающе- красивые детишки!
Он звонко рассмеялся и притянул Ингу вплотную к себе. Она ощутила непреодолимый приступ дурноты, поняв, что его рука сзади скользнула ей под рубашку.
Тимур с беспечным лицом размешивал правой рукой сахар в чае, острил, смеялся, спокойно поддерживал разговор и одновременно лапал ее, а она сидела, вцепившись пальцами в край стола, изо всех сил стараясь не свалиться в обморок.
Оля снова что-то рассказывала, но Инга не слышала ни слова, все плыло перед глазами, каждый ее нерв был сосредоточен лишь на невыносимой руке, медленно поглаживающей ее спину. Она разгуливала вверх и вниз, от поясницы до лопаток, длинные, чувственные пальцы словно пытались основательно исследовать каждый сантиметр ее шелковистой кожи. Его прикосновения были для нее хуже адских пыток. Инга поняла, что ее бьет дрожь. Это был дикий, панический, животный страх. Она ненавидела этого мужчину каждой клеточкой своего организма, ей делалось тошно от одной мысли о нем, а тут нужно было выносить подобное. Инга крепко
Лицо Тимура ничуть не менялось, но она чувствовала спинным мозгом, что он совсем не так спокоен, как кажется. Она видела, как участилось его дыхание, как помутнели глаза, как напряглись ноздри; она знала, что все это забавляет и заводит его, что он ловит кайф с этого дурацкого спектакля. Чужая боль была для него приколом, развлечением. Дорогие игрушки богатого мальчика.
Пальцы Тимура поползли выше и наткнулись на застежку лифчика. Инга замерла. Габарай привычным движением расстегнул ей лифчик, чуть помедлил, опять застегнул и совсем убрал руку. Инга тут же отъехала от него на табуретке подальше и в изнеможении прислонилась к холодильнику. Ей было дурно.
– Инга, ты нормально себя чувствуешь? – с беспокойством обратилась к ней Оля.
– Да, с ней все хорошо, - ответил за нее Габарай – Так, когда нам приезжать с кучей подарков?
Она засмеялась.
– Ну… Месяца через четыре.
– Тамик будет стоять на ушах от радости!
– Да. Он мечтает о сыне. Я тоже думаю, что у нас будет мальчик. Мы хотим назвать его Георгий.
– О! Классное имя для пацана! А если все-таки девочка?
Оля не отвечала на его вопрос. Лицо ее странно вытянулось. Она с удивлением смотрела куда-то мимо него, и Тимур без труда понял, что Инга делает ей какие-то знаки из-за его спины. Не оборачиваясь, он со всего размаху вмонтировал ей с локтя в лицо, с такой силой, что она слетела с табуретки и рухнула на пол метрах в двух.
Олино лицо окаменело от ужаса. Пацаны напряглись. Тимур продолжал спокойно пить чай. Инга перекатилась на живот и с трудом приподнялась на локтях. Кровь из разбитого носа хлестала на светло- голубые джинсы и на линолеум.
– Мотай отсюда! – закричала она, глядя на перепуганную Олю – Проваливай скорее!
Оля пошевелила губами, но не смогла ничего сказать. Тимур поднял глаза и проследил за направлением ее взгляда.
– Не надо… - он предостерегающе покачал головой, взял кухонный нож и перерезал провод телефона.
Брови хозяйки сдвинулись.
– Что вам здесь нужно? – с досадой спросила она.
– Да ничего особенного.
– Вы… Вы ведь никакие не друзья моего мужа, так?
Тимур грустно улыбнулся.
– Какая проницательность!
Она резко встала.
– Уходите. Пожалуйста, уходите.
– Почему?
– Почему? – она растерялась – Я не знаю, чего вы хотите… Если денег, то я отдам вам все, что у меня есть. Можете забрать аппаратуру, все, что есть ценного. Только уйдите, умоляю вас!
Тимур усмехнулся.