Солнечное знамя

Костин Константин Александрович

— А что это за трава?

— Эта трава — просто трава.

Точно, врет.

Девушка не стала допытываться дальше. Если не говорит — значит, это тайна. Стоит уважать тайну человека, который ради нее вытерпел пытку огнем.

— Грудь болит? — сочувствующе спросила она.

— Не очень.

В рюкзаке Зая нашлась плоская баночка с мутно-зеленой мазью, пахнущей болотом, которая быстро сняла опухоль и синяки с лица Зая, уменьшила боль ожогов на груди и вылечила бы ожог на левой ягодице

девушки, вот только она застеснялась и не попросила мазь, о чем теперь жалела.

— Зай, а зачем ты обозвал Хетулиона?

— Кого?

— Ну, того эльфа, который пришел за мной?

— А, этого вспыльчивого файриона. Просто так. Вдруг, думаю, он взбесится настолько, что убьет меня. И от пыток избавлюсь и тебя не тронут. Зачем тебя пытать, если я уже помер?

Алиона поежилась. Зай вот так просто рассуждает о смерти, что мурашки по спине бегут.

— Зай, а что такое файрион? И файр, ты так эльфов называешь иногда. Если что-то неприличное — можешь не говорить.

— Да что там неприличного… Только не вздумай при эльфах их произносить. Для них это — оскорбление.

— А что эти слова означают?

— Файр — означает "смертный". Эльфы живут в десять раз дольше людей, но все-таки не вечно, так что для них лишнее напоминание о том, что они от людей не очень-то отличаются, оскорбительно.

— А файрион?

— О, это самое страшное оскорбление для эльфа… — Зай усмехнулся и перевернулся на бок, лицом к девушке, — Означает "сын смертного". Сразу оскорбляешь и самого эльфа и его отца и его мать… Если после этого не убьют — считай, что повезло.

— Значит, тебе повезло? — хихикнула Алиона, и тоже легла на бок.

— Да, — с улыбкой согласился юноша — немногие могут похвастаться тем, что обозвали эльфа и остались живы. Застегни куртку… огонек.

Ох, елки зеленые! Одежда распахнула, а рубашку Алиона передала в фонд помощи полуголым охотникам. Покраснев, как помидор, девушка спрятала свои выглянувшие на волю прелести.

— Почему это я "огонек"?

— А кто? Яркая, рыженькая и после твоего ухода сгорело целое здание… Вылитый огонек.

Алиона смутилась. "Господи… Я сижу на сеновале, в другом мире, за мной охотятся эльфы, а я краснею от немудреного комплимента, полученного от мальчишки-охотника… Что со мной творится?"

— А… А… А что это эльфы изображали кинжалами? — нашлась она, чтобы только уйти от ставшей вдруг скользкой темы.

— А, это… — Зай зевнул и лег на спину, — Вызов на кинжальную дуэль. Старая традиция эльфов. Они всегда вызывают друг друга на дуэль, когда не могут решить, кто должен уступить. Вроде как люди монетку кидают…

***

Они полежали еще немного, болтая о всяких пустяках. Алионе было легко и свободно, она забыла о том, что их ловят,

что они прячутся, что Зая она знает от силы неделю. Казалось, что он всегда был рядом с ней, с самого детства. Было невозможно представить, что было время, когда она его не знала… Надо же. Оказывается, чтобы подружиться с человеком, достаточно пролежать с ним целый день на сеновале. Забавно.

Алионе никогда не было так легко с человеком…

А потом она спросила о его руке.

Зай побледнел, покраснел, пошел пятнами… Фыркнул и отвернулся, пробурчав, что не желает разговаривать об этом.

Алиона лежала, смотрела на тощую спину и мысленно кляла себя последними словами, благо после общения с Заем запас этих самых "последних слов" у нее значительно увеличился.

Юноша дернулся и резко сел:

— Собаки, — прошептал он.

В самом деле, вдалеке, где-то в другом конце улицы, слышался собачий лай. По спине девушки пробежал холодок.

— Может, собаки просто так лают? Может, это не за нами…

— Нет, — Зай медленно покачал головой, вправо-влево, — Я знаю этот лай. Так лают псы, когда идут по следу. А кого им еще выслеживать посреди города? Зайцев? Они идут к нам. Нужно бежать.

Алиона надела рюкзак и встала на пружинистом сене:

— К калитке? — спросила она.

— Нет, — Зай стал сухим и деловитым, — Увидят.

Его лицо внезапно задергалось.

— Придется, — произнес он сквозь зубы, — идти через фабрику.

Он указал на дверь в торцовой стене сеновала, через которую работники обычно уносили куда-то охапки сена.

По лицу Зая пробежала еще одна судорога.

— Терпеть их не могу…

— Кого? — спросила Алиона, но юноша не ответил. Он надел свой рюкзак и потянул Алиону за руку.

А у него теплые ладони… Что за бред лезет в голову?!

Они вдвоем съехали с сенной кучи и подошли к двери.

— Ну… — Зай несколько раз вдохнул-выдохнул, как будто перед нырянием в ледяную воду, — Пойдем.

Они проскочили через низкую дверцу и оказались в огромном длинном помещении, наполненном шуршанием и пощелкиванием. Посередине него шел узкий проход между рядами стеллажей. А на них…

На стеллажах находились ткачи.

Огромный черные лохматые пауки. Величиной с волка.

Тысячи пауков.

***

Три эльфа с короткими боевыми мечами на поясах скучали на улице у вытянутого вдоль улицы дерева-здания: то ли фабрика, то ли мастерская, то ли оранжерея… Смертный мальчишка, где-то ухитрившийся найти один из осколков былых войн и его подружка с эльфийски рыжими волосами как будто сгорели в огне…

В огне?

— Мои уважаемые товарищи, не испытываете ли вы ощущения, что в воздухе появился запах дыма?