Солнечное знамя

Костин Константин Александрович

— Откуда вы такие только взялись?

— Из Зеленой Рощи.

— Ага, коне… — солдат осекся, глядя на безмятежное лицо девушки, — Правда, что ли?

— Правда.

— И… как там?

— Мне не понравилось.

***

Обед действительно принесли. Приличная порция незнакомой жидкой каши, желтого цвета, с маслом и кусочками мяса, в округлой стеклянной миске. Темный, почти черный чай в большой стеклянной кружке. Сладкий. Холодный. Объемистая ложка. Из того же стекла, прозрачного, с желтовато-зеленым оттенком. Стекло почему-то не звенело при

соприкосновении, а стучало.

Алоне казалось, что она не сможет съесть ни крошки. Но съела все. Наверное, потому, что крошек тут не было.

Чувствуя приятную сытую тяжесть в желудке — а также, что кто-то невидимый подвесил к ее ресницам гирьки — девушка облизнула напоследок ложку, посмотрела на кровать и поняла, что если ляжет на нее, то сразу уснет. А спать нельзя: она еще не видела Зая.

Посмотрела на соседа. Тот никак не реагировал на происходящее, не шевелился. Дышал.

Алиона протиснулась мимо стола, надежно прикрепленного к полу, и выглянула в окно.

Отсюда открывался замечательный вид на хозяйственный двор. По которому вальяжно бродили куры, похожие на пушистые шары на меховых ножках. Солдат, показавшийся чем-то знакомым, прокатил тачку с горкой золотистого зерна. Из дверей каменного сарая высунулась длинная, ярко-рыжая морда. Которая могла бы принадлежать какой-нибудь лисе, если бы не вполне узнаваемый пятачок. Следом тихонько выбрался обладатель пятачка, рыжий голенастый поросенок, который осторожно покрался на высоких ногах к калитке, закрывавшей выход со двора.

— Ах ты, морда эльфийская!

Поросенок понял, что провалил проверку на скрытность и, заливисто хрюкнув, рванул по прямой. Солдат бросил тачку и кинулся наперерез.

Алиона увидела у солдата нашлепку пластыря на разбитом носу и смущенно отвернулась, вспомнив, откуда его знает. Села за стол, подперла голову руками…

И уснула.

***

— Не зли дознавателей, — учил солдат девушку, проводя из камеры обратно в допросную, — Спросят — отвечай.

— Хорошо, — кивнула Алиона.

Может, обед, может, мягкая кровать — на которую она перебралась глубокой ночью, осознав, что спит, уронив голову на стол — может, то, что она знала, что с Заем все в порядке, а может и чувство безопасности — или все это вместе — привело ее в состояние примирения с окружающей действительностью.

В конце концов — какого приема она ожидала? Красную дорожку? Хм… Честно говоря — никакого не ожидала. Человеческая Империя была для них с Заем чем-то вроде земли обетованной — прибыл туда и все твои проблемы исчезли. Проблемы, связанные с эльфами, действительно исчезли.

Проблемы, связанные с Империей — появились.

Но солдаты пограничной стражи — ребята адекватные, так что можно надеяться на то, что ей здесь помогут…

В допросную вошли два незнакомых человека. Незнакомых не просто на лицо, но и в другой форме: куртки как раз кожаные, только на Индиану новоприбывшие не походили, слишком бледные, и ленточки на шляпах — сапфирово-синие. На руках — кожаные перчатки.

Похоже те самые дознаватели…

Первый

из них быстро подошел к девушке и закатил пощечину.

Подружка-Боль ласково коснулась щеки прохладными пальцами…

— На кого работаешь?

Щеку обожгла вторая пощечина.

— Кто тебя послал? Какое задание?

Третий удар пришелся в живот, сбив Алиону со стула на пол.

Что-то выпало из ее одежды и покатилось по полу.

Глава 43

Серые, спокойные глаза дознавателя пристально смотрели на Алиону, с трудом поднявшуюся на ноги и приземлившуюся обратно на стул. Слишком спокойно, слишком пристально. Наверное, от любителя избивать девушек можно было ожидать возбуждения, этакого болезненного азарта, в особо запущенных случаях — похоти. Но здесь… Как будто ученый-химик рассматривает пробирку: «В зеленый состав номер семь мы добавили три капли черного состава номер пять. Сейчас должна произойти реакция либо по варианту А, либо по варианту Б… Посмотрим…».

— С каким заданием послана? Не врать! Мы все про тебя знаем!

«Если всё знаете, что должны знать и то, что никакого задания у меня нет». Озвучивать эту мысль девушка не стала. Во-первых, к ней вернулась Подружка-Боль, а в этом состоянии Алиона плохо воспринимала действительность.

А во-вторых — ее с самого утра почему-то мутило и сейчас она была занята тем, чтобы удержать в желудке завтра вместе с обедом.

— С каким заданием послана!

Кулак дознавателя врезался в живот. Второй тем временем наклонился, подбирая какую-то мелкую штуковину, выпавшую из одежды Алионы…

Поднял, поднес к глазам, посмотрел на просвет…

Бледное лицо, лицо человека, слишком много времени проводящего в кабинете — а то и в подвале — в одно мгновенье залилось краской так, что дознавателя приняли бы в почетные члены племени чероки, даже не спрашивая документов.

— Крэг… — тихо позвал он своего бойкого коллегу.

В этот момент Алиону все-таки стошнило. Прямо на сапоги дознавателя.

***

Несомненным плюсом к образу дознавателя Крэга — если это, конечно, было именно его имя, а не звание, божба или вообще матерное ругательство — было то, что он не стал срываться и избивать девушку, мстя за основательно испоганенную обувь. Правда, и помогать Алионе тоже не стал. Дождался, пока скорчившуюся на полу девушку перестанут сотрясать рвотные спазмы, после чего крикнул:

— Капрал, воды!

В глазах вошедшего через некоторое время с ковшом воды капрала при виде лежащей Алионы на какое-то мгновенье вспыхнуло возмущение, явно направленное на действия дознавателей. А потом погасло. Но не потому, что капрала все устраивало, а потому, что он хорошо контролировал свои эмоции. Внешнее их проявление.

— Крэг, посмотри, что у нее было…

Крэг — все-таки имя — отмахнулся. Плеснул часть воды из ковша на ладонь, стер следы рвоты с когда-то бело-золотой робы Алионы, протер ей подбородок, поднес ковш ко рту: