Солнечный детектив
Шрифт:
Была не была! Не выпуская топорика, Касаткин полез в дыру. Для него она оказалась тесновата, мешало загипсованное предплечье, еле протиснулся. За ней царила непроницаемая чернота.
Вот балда! Фонарик оставил на кресле в гостиной… Но возвращаться за ним уже некогда.
Касаткин плюхнулся на пол, резво поднялся и потянулся туда, где располагалось окно. Пальцы нащупали тяжелую портьеру, закрывавшую оконный проем сверху донизу. Он попробовал отодвинуть ее, но она не подалась. Стал шарить в поисках шнурка,
Вот уж кто проявил предусмотрительность! В руке у него был мощный фонарь с рефлектором. Пучок света ударил Касаткину в лицо, заставил зажмуриться и отступить в угол. А вор, ничуть не растерявшийся при появлении постороннего, пробежал через комнату и огрел его фонарем.
Твою мать… зря отказался от шлема! Хоть и успел прикрыться рукой, закованной в гипсовые латы, стальная боковина фонаря все-таки задела макушку. Во мраке вспыхнули искры, завертелись, запрыгали. Виднее от них не стало – скорее, наоборот.
Касаткин вслепую шарахнул топориком перед собой. Лезвие с хрустом вошло в столешницу или еще во что-то деревянное, там и застряло. А вор, гаденыш, бросил фонарь с лопнувшей лампой и юркнул в пролом. Касаткин затряс гудевшей на манер колокола головой и полез следом. Заорал во всю силу голосовых связок:
– Стой, паскуда! Все равно поймаю!
Он еще только высунул из дыры голову, а вор уже мчался к выходу из спальни. Сейчас проскочит гостиную, вышмыгнет в коридор, а там уже и дверь на площадку…
Касаткин, с надсадным хрипом выпрастываясь из узкой пробоины, чьи неровные края немилосердно драли свитер и царапали кожу, видел лишь силуэт убегавшего. Запустить бы ему меж лопаток чем-нибудь тяжелым – но чем? Под руками мелкие осколки кирпича, это как слону дробина.
Вор выбежал в гостиную и внезапно остановился. Алексей расслышал характерное шипение. Клотильда! По-видимому, она соскочила с кресла и преградила злоумышленнику путь. Алексей знал, что в гневе сиамская кошка бывает страшна. Вот и вора, кажется, взяла оторопь, потому он притормозил.
Пауза длилась всего ничего – убегавший сообразил, что перед ним не тигр и не леопард. Сдавленно просипел:
– Брысь! – и ногой отпихнул Клотильду в сторону.
Но она не сдалась и с воинственным урчанием отважно вцепилась ему в штанину когтями и зубами.
Касаткин догадывался, что это была не первая их схватка. В предыдущей вор, судя по пролитой крови, пострадал и теперь не рисковал прикасаться к кошке голыми руками. С Клотильдой, болтавшейся у него на щиколотке, как цепь на каторжнике, он заковылял через гостиную к прихожей. Алексей, наконец, выбрался из треклятой дыры, выхватил из-за ворота висевший на тесемке свисток и дунул в него.
Пронзительная трель заполнила квартиру, врезалась в барабанные перепонки. Вор дернулся, споткнулся о валявшуюся
Алексей добежал до двери, разделявшей спальню и гостиную. К нему подскочила Клотильда, он различил во тьме ее горевшие желтизной глаза. Она сделала все, что могла, очередь была за ним.
– Молодец! – похвалил он ее и погладил между ушей.
Она была вся наэлектризована – в прямом и переносном смысле.
Касаткин щелкнул выключателем, и под потолком зажглась люстра с хрустальными висюльками. Мгла рассеялась, однако вора не было видно, он скрывался за большими вазонами, стоявшими у окна. В них росли два фикуса высотой метра полтора каждый, пальма и лимонное дерево, все с такой густой листвой, что можно было затеряться в ней как в лесу.
– Выходи! – приказал Касаткин. – Деваться тебе некуда.
На верхнем этаже шаркал разбуженный грохотом и свистом сторож. Интересно, он свое табельное ружье дома держит или на работе? Вот было бы здорово, если бы сейчас пришел сюда вооруженный…
Но помощь не потребовалась. Листья зашелестели, раздвинулись, и из зарослей выполз на четвереньках парень лет тридцати или поменьше. Касаткин узнал его. Это был племянник Греты Германовны. Постарше, чем на карточке, но в целом мало изменившийся с момента съемки.
Алексей поднял с пола клюшку. Привычный атрибут придал уверенности. Правда, опасаться теперь было некого. Загадка разрешилась, никакой мистики в ней, как и следовало ожидать, нет. Злодей пойман и на поверку оказался довольно жалким.
– Вставай, – сказал ему Касаткин почти миролюбиво. – Хватит коленками ковер протирать. Как тебя звать? Серж? Это Сергей, что ли?
– Серж, – глухо проговорил племянник Греты Германовны, поднимаясь с колен и отряхивая штанины, к которым пристало кирпичное крошево. – У меня так в паспорте записано…
Он неожиданно метнулся мимо Касаткина в коридор. Чаял, наивный, сыграть на опережение и вырваться из квартиры, ставшей для него западней. Касаткин ждал чего-то подобного, поэтому среагировал без промедления – подсек не в меру ретивого Сержа крюком клюшки, а затем еще и гипсом по шее приложил. Пусть полежит, отдохнет.
Вот теперь дело было сделано на все сто. Алексей прислонил ненужную больше клюшку к стене, стащил через голову свитер, в котором успел изрядно взопреть, и устало сел в кресло.
Поверженный враг лежал у его ног и слабо постанывал. Минут пять проваляется в отключке, так что можно перевести дух. А потом уже и в милицию звонить.
Черная молния промелькнула в воздухе. Алексей ощутил мягкий толчок. Рядом, на кресле, примостилась Клотильда – успокоившаяся и довольная собой.
Он пощекотал ее и произнес ласково: