Солнечный корт

Сакавич Нора

– Это Лукас, - сказал Джереми таким напряженным тоном, что Кэт немедленно замолчала. Вместо того чтобы что-то объяснять, он набрал номер и прикрыл рукой свободное ухо. Коди почти не потребовалось времени, чтобы взять трубку, судя по тому, как быстро Джереми спросил:

– Как он?

– Вот черт, - тихо произнесла Кэт.

– Нет, я не следил за этим. Я был...
– В одно мгновение поведение Джереми изменилось. Жан увидел, как кровь отхлынула от его лица, когда Джереми вскочил со стула и отвернулся от них. Его плечи были напряжены, когда он слушал все,

что говорил Коди. Спустя некоторое время он сказал голосом, который совсем не походил на его собственный: - Спасибо, что приютили его. Если вам, ребята, что-нибудь понадобится, просто дайте нам знать. Да, я... я разберусь с этим здесь.

Он повесил трубку, уронил телефон на край кухонного стола и запрокинул голову, уставившись в потолок невидящими глазами. Лайла и Кэт обменялись долгим взглядом, когда Кэт отнесла сковородку в раковину, а Жан вернулся к нарезке. Джереми понадобилась минута или две, чтобы собраться с мыслями, прежде чем он подошел к Жану. Жан перевел взгляд с его протянутой руки на единственную вещь, которую он держал в руках, прежде чем, наконец, отдать нож. Джереми, в свою очередь, отложил его как можно дальше от них обоих, насколько мог дотянуться.

– С Лукасом все в порядке?
– Спросила Лайла.

Джереми поднял руку, призывая к терпению, и не сводил глаз с Жана.

– Произошел несчастный случай, - сказал он и скривился, словно это было совсем не то слово, которое он хотел употребить. Он прикусил нижнюю губу, прежде чем перейти прямо к делу: - Мне жаль. Уэйн Бергер мертв.

Жан пристально смотрел на него, пока он ждал, что слова обретут смысл.

– Как?

Джереми не сразу сообразил, как это сказать, но правду, которую он должен был сказать, можно было смягчить только так:

– Говорят, он вырубил своего психотерапевта и украл у нее нож для вскрытия писем. Она обнаружила его тело, когда пришла в себя. Мне жаль.

Ни один из нападающих Воронов не смог заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Кевина, но Уэйн был лучшим из остальных. Он отчаянно боролся за то, чтобы стать основным напарником Рико на корте, и его усилия и удары в спину окупились в выпускной год. Теперь Рико ушел, Гнездо было закрыто, и славное будущее, которое обещал им хозяин, оказалось в руинах. Жан хотел удивиться, что он сломался, но он просто устал. Вороны выпустились, но не перестали ими быть.

– Вы были близки?
– Спросила Лайла у Жана.

– Он был Вороном, - сказал Жан, как будто кто-то из них мог понять сложные эмоции, стоящие за этим. Они были замкнутым миром, замкнутыми звеньями одной цепи, где сострадание и забота были вне закона. Они нуждались друг в друге. Вместе они были сильнее. Они ненавидели друг друга. Всех остальных они ненавидели еще больше.
– Но он не был моим напарником, и я не буду скорбеть.

Он потянулся за ножом, чтобы вернуться к работе, но Джереми отодвинул его подальше. Жан бросил на него неодобрительный взгляд. Джереми не испугался, а сказал:

– Это нормально - расстраиваться, даже если он не был твоим другом или напарником. Он все же был твоим товарищем по

команде в течение нескольких лет. Это нормально - быть шокированным потерей. Я просто хочу убедиться, что ты в безопасности, хорошо? Ходили слухи, что в тот день, когда Рико...
– Он запоздало вспомнил, что не должен был обсуждать падшего Короля, и поморщился, когда попытался снова.
– Они сказали, что ты был в плохом состоянии, когда охрана вытащила тебя из Лисьей башни.

Жан поднял руку и осмотрел ее, вспомнив окровавленные бинты, в которых он проснулся в медицинском центре Реддина. Он все еще не был до конца уверен в том, что он сделал с комнатой Нила; все, что ему досталось, это равнодушное и бесполезное замечание Ваймака: «Ты разгромил это место». Он так и не вернулся в общежитие, чтобы увидеть, какой хаос он устроил.

– Твое беспокойство неуместно, - сказал Жан.
– Я обещал, что не покончу с собой.

– Между прочим, уравновешенные люди так не говорят, - сказала Кэт.

Лайла внимательно посмотрела на Жана, возможно, в поисках причины не доверять его спокойной реакции, и, наконец, сказала:

– Мы вернемся к этому вопросу через минуту. Что случилось с Лукасом?
– При этих словах она посмотрела на Джереми с беспокойством на лице.

– Он появился у них на пороге, избитый до полусмерти, - сказал Джереми, указывая на левую сторону своего лица.
– Синяк от виска до челюсти, двух зубов не хватает. Лукас Джонсон, - сказал он, снова устремив долгий взгляд на Жана. Жан узнал это имя по составу Троянцев, но не был уверен, почему оно должно было иметь для него значение. Этот игрок был на год младше него и играл только против более слабых команд. Секунду спустя Джереми объяснил ему, в чем дело: - Младший брат Грейсона Джонсона.

Жан перестал дышать.

Джонсон - была такой распространенной фамилией, что ему даже в голову не пришло сложить два и два вместе. Вороны были Воронами, они принадлежали друг другу и навсегда. Попасть в Гнездо означало оставить всех и вся позади. Он знал, что Грейсон ненавидел Университет Южной Калифорнии, но каждый Ворон ненавидел. Ни он, ни тренеры, ни разу не намекнули на то, что это была личная месть.

– Он здесь не живет, - сказал Жан, не желая, чтобы это прозвучало как вопрос.

Джереми испытующе посмотрел на него.

– Джонсоны живут в паре часов езды к югу отсюда, в Сан-Диего. Лукас предупредил меня, что на прошлой неделе Грейсон вернулся домой злой, но это было последнее, что я от него слышал. К сожалению, он был там, когда Грейсон узнал новости об Уэйне, и Грейсон воспринял это далеко не так хорошо, как ты пытаешься представить. Родители Лукаса заперли его на ночь, чтобы он остыл, и Лукас взялся за дело.

– Я полагаю, они были друзьями?
– Спросила Кэт.
– Может быть, вы двое могли бы договориться и обсудить это друг с другом. Звучит немного грубо предлагать это, учитывая, как он пытался расквасить Лукасу лицо, но Лукас не был Вороном. Ты, по крайней мере, знаешь, откуда взялся Грейсон, и ты...