Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

Левченко Елизавета

Девушка тяжело вздохнула.

– Не понимаю...
– пробормотала.
– Ладно, ну а если у его сестры спросить?

Пришел мой черед тяжело вздыхать.

– Так я и хотела. Только вот никак не могу ее словить, чтобы наедине поговорить. Они с твоей тетей в зале сидят уже который час, и все разговаривают, разговаривают... Подозрительно это, - поделилась, понизив голос.

Ленка обидно усмехнулась.

– Да тебе сейчас что угодно подозрительным покажется, так себя накрутила!
– Пришлось с ней согласиться - что есть, то есть...Но я же по делу!
– Почему бы им не поговорить? Они же друг другу не чужие люди, да и не виделись

столько лет, а за этого время ведь многое произошло. Вот и рассказывают... В общем, - более раздраженно сказала девушка, - не забивай мне больше всей этой мутью голову, иди лови эту самую Алексову сестрицу и выясняй все у нее!

– Хорошо, - послушно согласилась, тем более, сама хотела делать это.
– Спасибо тебе.
– Наш разговор дал пищу для размышлений, и пусть, что не удалось выяснить самого главного, теперь в запасе есть хоть какие-то факты.

– Не за что, больше с таким бредом ко мне не приставай, это я сегодня добрая, ответила, но не факт, что отвечу еще раз, поняла? Все, давай...
– Когда уже отодвигала мобильник от уха, вдруг она заорала: - Стой!!
– Мгновенно приложила телефон обратно.

– Чего?
– а сердце так кольнуло, у меня такое бывает в предвкушении чего-то хорошего. Можно ли полагаться на интуицию, или нет?..

– Я вспомнила, почему фамилия "Немрины" знакома мне. Слышала раньше, раза три за всю жизнь, потому что эту фамилию запрещено упоминать в нашей семье. Сама однажды спросила, кто это такие, так папа так наорал, что навсегда запомнила - произносить нельзя. А еще... только, Сонь, я не знаю таких уж подробностей, кто станет со мной делиться, да и не лезу я в чужие дела, но с Немриными у тети Леси связаны далеко не самые радужные воспоминания. Она плакала часто, когда приехала. Так что поаккуратней, поняла?
– с ноткой угрозы сказала, и теперь уже окончательно попрощалась и отключилась.

– И как это понимать?
– вслух спросила у погасшего экранчика мобильного, но разве он мне ответит?..

Решительно поднялась и пошла в направлении зала.

Что же это получается: Олеся Павловна по каким-то причинам недолюбливает Немриных... Или не так: ей больно было вспоминать о них. Не могут люди играть так искренне заботу и любовь.

А может... вдруг, конечно, бред, но все же... вдруг ее и правда девять лет назад разлучили со своими детьми? Но тогда почему же Мари и Леша считают ее своей няней?

Какой ужас. У меня сейчас голова развалится на части!!

Мари, которую так хотела поймать, когда та останется одна, совершенно неожиданно едва не сбила, поворачивая по коридору. Вообще-то шла я в туалет, в противоположную от зала сторону... м-да. Вот же, бывают случайности. Девушка похлопала испуганными глазами и приложила ладонь к груди.

– Как ты меня напугала...

– Да уж...
– пробормотала. Мари тихо посмеялась и собралась идти дальше, но я вцепилась в ее руках, привлекая повторное внимание.
– Мари, нужно поговорить. Срочно, - добавила, видя, как она с растерянным открывает рот.

– Хорошо. О чем?
– доброжелательно полюбопытствовала она. Я быстро оглянулась за спину, посмотрела за девушкой, но никого не обнаружила. Вот и отлично. Только... А с чего начинать-то? Прямо так, сразу, вывалить все подозрения? Их бы еще в слова облечь... Хотя, есть одна мысль. Тут минимум слов и понадобится.

– Пойдем со мной, - я потянула ее дальше по коридору. В туалет. Там, насколько я помню, висит большое овальное зеркало. То, что нужно.

На лице девушки поселилось откровенное непонимание, но она шла вперед, не делая попыток вырваться.

Да, я не ошиблась, зеркало было. Подтолкнула ее так, чтобы шатенка встала перед ним.

– Мари, вот ты часто смотришься в зеркало?
– начала с нейтрально вопроса.

– Ну, как бы, да. Часто. А что?

– И ты хорошо знаешь свое лицо, так?

– Так, - с растущим недоумением кивнула она.

Я решила взять "быка за рога".

– А тебе не кажется, что ты очень сильно похожа на Олесю Павловну?

Повисла пауза. Сердце тяжело отстукивало секунды. Я нервничала. Ведь от ответа будет зависеть многое.

Но то, что она сказала, я не ожидала никак и уронила челюсть.

– Знаю, - спокойно ответила она. Склонив голову на бок, поправила челку. В общем, поведение человека, которому такой важный вопрос показался ну совершенно неважным.

– Знаешь?!
– просипела я, некультурно вытаращившись на девушку.
– Х-хочешь сказать, что ты знаешь и то, что Олеся Павловна не няня, а ваша с Лешей мать?

Мари медленно повернулась всем корпусом ко мне.

– Мать?
– ее можно было использовать как показной музейный экспонат крайней степени удивления.

– Так ты же сама сказала, что знаешь, как вы с ней похожи!

Девушке потребовалось несколько секунд, чтобы придти в себя и, улыбнувшись, замахать руками.

– Нет-нет, разве я подразумевала что-либо такое? Тут, - улыбка ее резко потухла. Мари отвернулась, уткнувшись взглядом куда-то в сторону. И лицо ее стало отстраненным, - дело совершенно в другом, - с грустной насмешкой сказала она. И голос ее становился все тише и тише.
– Та, кто родила нас, бросила семью. Лексу тогда не было и месяца. Я была постарше его, но, как и брат, не помню этой женщины. И даже если бы знала, вспоминать не захотела. За что, что она бросила Лешку таким маленьким, я ненавижу эту бессердечную женщину, - она скривилась.
– А папа любил ее, сильно. Вот и искал кого-то хоть немного на нее похожего. Вот и нашел - леди Олесю.
– Голос Мари неуловимо потеплел.
– Она нас воспитала, стала как мама, особенно Лексу.
– Девушка повернулась с прежним доброжелательным выражением и улыбкой на губах.
– Вот поэтому он так ее и любит!
– Она засуетилась и обогнула меня, стоящую в дверном проеме.
– Ты суп будешь?
– уже из коридора спросила она.
– А то Лекс согласился, а Ксюшка не хочет!

Я на автомате проскрежетала: "Буду", и села на крышку унитаза, потому что это было единственное место, куда можно было присесть. А присесть мне ой как требовалось.

Вот тебе и разгадка, доморощенный детектив-Соня. Все оказалось так просто...

В отдалении раздался жуткий грохот, кто-то ойкнул. Я подумала, что что-то с Мари случилось и бросилась на источник звука. Интересно, зачем девушка пошла в кладовую, если на кухню собиралась?

Но в маленькой, захламленной комтанушке оказалась не она. Олеся Павловна, стоящая на коленях перед цветными черепками на полу. Если мне не изменяет память, то это была ваза, я ее еще, когда пряталась, очень осторожно огибала, боясь разбить. Руки женщины были как неживые и принадлежащие не ей: кисть одной, лежала рядом с коленом, а кисть второй - прямо в осколках. И по указательному пальцу сбегал ручеек крови. Лицо... я даже не могу его описать. Ужас? Потерянность? Боль? Ой, что это я ее разглядываю, нужно скорее помочь!