Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

Левченко Елизавета

– Олеся Павловна, у вас кровь!
– подскочила к ней и начала поднимать за локти. Похоже, у женщины был шок.
– Вставайте, вставайте! Нужно поскорее промыть рану!

Женщина перевела взгляд с осколков на меня, и в глазах только спустя время появилось узнавание. Как будто она... только что меня и заметила... узнала?

– Рану?
– переспросила и посмотрела на пострадавшую руку.
– И правда... я такая неаккуратная, - она сделала слабую попытку улыбнуться, но ничего не вышло. Вновь посмотрела под ноги.
– Ой!
– уже более живо воскликнула.
–

Нужно убрать, - и начала опускаться, но я е сделать этого не дала.

– Я сама уберу! Вам нужно кровь остановить. Где у вас находится аптечка? Давайте провожу!

Она, вроде как уже пришедшая в себя, отмахнулась и сказала, что не маленькая и вполне в силах наклеить на эту царапинку пластырь. Я уверила женщину, что уберу осколки и чуть ли не выпихнула ее из кладовой.

Только вот... а в чего собирать-то? Не в руку же, в самом деле? Не горю как-то желанием кровью истекать... Пришлось оглядываться в поисках какой-нибудь тряпки или, на худой конец, бумажки. В самом углу нашлась старая и рваная кофта, в какую и покидала осколки.

Жалко вазочку... красивая была.

Интересно, а что здесь делала Олеся Павловна?.. Хотя, это не мое дело, спрашивать у хозяйки что она делала в одной из комнат собственного дома. Но все же, интересно-то как!

Осколки пошла и выкинула на кухню, потому что не знала, куда еще выкидывать. За столом уже сидели Ксюшка и Леша, а Мари накрывала на стол. А...

– А где Олеся Павловна? С ней все в порядке?

А лице парня возникло недоумение, а его сестра, поставив передо мной тарелку, пожала плечами, правда, с оттенком беспокойства на лице, которое ей не удалось скрыть.

– Ей нездоровится и она пошла отдыхать.

– Нездоровится?
– непонимающе переспросила. Это всего лишь из-за той ранки? Или же... все оказалось серьезнее, чем предполагала? И решила уточнить: - Из-за того, что случилось?

Мари нахмурилась.

– А что случилось?

Я прикусила язык, чтобы удержать рвущиеся наружу слова. Женщина не сказала, что порезалась?.. Как и не сказала, что была в кладовой. Почему так? И то ее выражение лица... Может быть, Олеся Павловна из тех людей - боящихся одного только вида крови? Точно. И тогда становится понятна ее реакция, и тот неотрывный взгляд, направленный на свою руку и осколки. Гемофобия, кажется так называется эта болезнь. Довольно много про ее нее слышала, но вот страдающих ей не встречала до этого времени ни разу... Мари продолжала ожидающе на меня смотреть. Похоже, я стала свидетелем той слабости женщины, которую не выставляют напоказ. Лучше промолчать.

Нагнулась к тарелке и пробормотала:

– Да нет, ничего. Я перепутала.

Девушка ничего не сказала, но я ловила на себе ее подозрительные взгляды. Но больше никто и ничего не подозревал. Ксюшка так вообще была, как всегда, активна и воодушевленно рассказывала смешные истории из детсада, Леша ел молча, только когда смотрел на девушку, едва улыбался.

Во время ужина, легкое волнение насчет Олеси Павловны перерасло в, хм, нелегкое. Очень уж я беспокоилась насчет ее здоровья. А вдруг ей помощь

нужна? Но женщина не зовет никого, чтобы не раскрыть свою слабость? А я... я ведь уже догадалась. Меня можно попросить, если что. Так что я решила наведаться к ней и поинтересоваться, как она себя чувствует, заодно провести и, так сказать, визуальный осмотр.

Быстро дохлебав суп и закидав второе, встала из-за стола и направилась по коридору в зал. Правда, замялась перед дверью, но это так всегда у меня - мяться в нерешительности перед этими дверьми. Тихо стукнула костяшками пальцев и дернула ручку, открывая дверь.

– О...
– внутри не горел свет. Диван был разложен и сразу же приковал к себе взгляд. Вот поэтому-то я и замолчала, не договорив. Спит... тогда точно не буду будить. Так же осторожно, как и открыла, прикрыла дверь, постаравшись сделать хлопок как можно более тихим. Развернулась вокруг своей оси, чтобы пойти обратно на кухню - а куда еще же? И с размаха... с поворота?.. наткнулась на желтую майку Леши и едва не вскрикнула.

– Леша!
– возмущенно воскликнула, но опомнилась и продолжила говорить уже шепотом.
– Знаешь как напугал меня?
– Да уж... почти как я сегодня Мари.

Парень искупающе улыбнулся.

– Прости, не хотел, - так же, шепотом, ответил. Против воли мурашки забегали по телу и от макушки до пяток прошла волна мороза. Слишком он волнующе шептал. Парень кивнул на дверь.
– Как она?

Усилием воли взяла себя в руки и заставила голос не дрожать. Почти.

– Не знаю, свет выключен. Похоже, заснула.

– Тогда не будем будить, - пришел к такому же решению Леша, и мы вместе медленно пошли по коридору.
– Сонь, - он повернул голову ко мне, - останемся здесь еще на денек?

Воспоминания о курсовиках всплыли в голове, как еще и о двух несделанных практических... напротив них встали воспоминания о счастливом парне, когда он разговаривал со своей няней, и слова Мари: "Она стала ему как мама..." Вздохнула и выдавила:

– Ладно...
– Подождет как-нибудь эта учеба. Да и до конца семестра остался месяц, а не пара дней. И курсовики у меня практически доделанные... прорвемся!

Леша замер на месте и взял меня за руку, заставляя остановиться тоже. Подтянул поближе и, наклонившись, поцеловал. Темнота плюс поцелуй плюс руки, плавно переместившиеся на талию... точнее, уже чуть ниже ее, и прижавшие крепче, дали убойный эффект. В голове приятно зашумело, а тело ослабло и пригрозило свалиться на пол.

– Спасибо, - ненадолго отстранившись, шепнул парень, и вновь коснулся губ, но уже другим поцелуем. Не легким, не требовательным, а... тегучим, как карамель, и медленно сводящим с ума. Я сама не заметила, как руки поднялись и легли на его шею, одновременно подтягивая меня и не давая Леше разорвать поцелуй. Да он и не особо этого хотел... И опять, как только поцелуй стал жестче и напористее, парень оторвался от моих губ, с легкостью - к моему недовольству - преодолевая такой удерживающий фактор как мои руки. Почему?.. Разве я не вижу в твоих глазах желание продолжить?