Солнечный листопад-1 (ч.1-6)
Шрифт:
То, о чем он волнуется... нет, то, что его волнует. Это - наша близость? И... что-то еще? Он сам ответил на этот вопрос, только чуть позже.
– Я волнуюсь о том, как сложно сдерживаться рядом с тобой. Особенно когда ты и не думаешь сопротивляться, - все тем же низким голосом, срываясь на шепот, сказал он. Его лоб прижался к моему лбу. Еще ближе... я передвинула руки, чтобы он не мог отстраниться. И путь это было эгоистично.
– А зачем?
– Действительно, зачем мне оказывать сопротивление тому, чего хочу сама?
– Если ты не сопротивляешься, то говоришь напрямую, что я могу делать все, что захочу. Но ведь это не так, - в его голосе проскользнула ирония.
–
– Ага, - только и смогла выдавить я. Голову занимала Лешина предпоследняя фраза, насчет не могу себе многого позволить. Это... про то, про что я подумала? А если связать с его словами и мое странное желание быть еще ближе при максимальной, казалось, близости... только не надо говорить, что теперь мне требуется нечто больше, чем...
Это все темнота виновата! Она вызывает далекие от непорочности мысли!
Леша наклонил голову ниже, и по его дыханию я поняла, что его губы очень близко к моим.
– Тогда как насчет того, чтобы начать наш урок?
– Его руки отпустили меня, но только на время, пока парень разворачивался ко мне, а после обхватили лицо, приподымая его. Так стало намного удобнее - теперь можно было оторвать коленки от холодной стены и сунуть их в проем под его согнутой ногой, с спиной опереться на вторую согнутую ногу. Без опоры никак, потому что прекрасно знаю реакцию на его поцелуи... Предвкушение вновь проснулось и усиленно начало меня мучить.
– Что именно тебя интересует и чего ты хочешь?
– пропустив в тон учительские нотки, спросил он.
– Хочу научиться целоваться так, чтобы ты забывал обо всем, - чистосердечно призналась. Не собиралась это скрывать. Смелая стала...
– И о всех, - добавила... ревниво? Вспомнив о том, что кое-кто на столько бросил меня одну, совершенно забыв.
Леша тихо рассмеялся.
– Я итак забываю обо всем на свете, когда ты меня целуешь.
– Мгновенно?
– дотошно уточнила.
– Зависит от ситуации.
– Вот!
– воскликнула, ухватившись на ответ.
– А я хочу чтобы мгновенно и надолго... Научи меня, - немного подалась вперед. Хотела добавить в голос просящие нотки, но получилось несколько иначе. В голос проскользнуло нечто иное. Более... чувственное?
И я нашла способ, как дать ему понять, как, хм, нехорошо оставлять меня без внимания. Вот научусь сейчас - и все, один поцелуй, и любимый будет принадлежать только мне.
– Интересно желание, - он приблизился сам, и теперь шептал мне в губы, касаясь их, дразня... я опять начала дрожать.
– Хорошо, я научу тебя, но что мне за это будет?
– А что ты хочешь?
– едва нашла силы, чтобы заставит себя ответить. А улетучивающийся разум цепко ухватила за хвост, чтобы не думал исчезнуть, пока он мне нужен.
Его губы на пару секунд коснулись моих. Всего лишь на пару жалких, но таких многообещающих секунд.
– Поверь, ничего такого, что бы тебе не понравилось.
Разум вырвался, и злобно хохоча, покинул мою бедовую голову. И я согласилась с условием Леши. Как будто могла сказать нет...
– Обещаешь?
– уточнил он. Нет, я определенно таю от такого его пониженного и хрипловатого голоса, а еще теряю мысль и вообще веду себя как влюбленная дурочка. Кивнула и он понял, так как его руки все еще обхватывали мое лицо.
– Вот и хорошо, - по тону было слышно, что парень улыбнулся. Кто знает, что лучше: не видеть его улыбки, или же наоборот. Наверное, все же первое... я итак теряю голову.
–
Ближе... Придвинулась вперед, преодолевая считанные сантиметры, нас разделяющие. Ногам стало неудобно, и я пропустила их под согнутой коленкой парня. Еще ближе... немного развернулась. Теперь оголенных локтей касалась тонкая ткань его рубашки. Теплой... Но майка в грубый рубчик, что была под ней, была еще теплее. Я не понимала себя: отчего так понравилось прикосновение этой грубой ткани? Один раз провела тыльной стороной ладони по твердому животу, обтянутому этой тканью, но хочу еще. Как же сильно... мысль об этом занимает опустевший мозг.
– Знаешь, в поцелуе сам поцелуй не самое главное. Важны и другие прикосновения, - его пальцы, как всегда, неожиданно коснулись кожи за ухом, провели невесомую линию до шеи и прервали ее на подбородке. Я замерла на полувздохе и только после того, как пальцы пропали, резко выдохнула и вдохнула.
– Особенно к самым чувствительным местам.
– Он вновь улыбался, довольный такой реакцией. По голосе слышно.
– Одно из таких уже нашел. Расскажешь про остальные? Или же, - парень склонился к моему лицу... нет, ниже... его дыхание обожгло шею. Казалось, еще немного - и он коснется ее губами. Отклонила подбородок в сторону - это вышло на автомате. Я себя не контролировала.
Чувствительные места... кажется, это место - все мое тело. К чему бы не прикоснулся любимый, все вызывает волны мурашек и волнение.
– А ты? У тебя они есть?
– выпалила, всерьез опасаясь: если в течении десяти четверти минуты ничего не скажу, ничего не сделаю - боюсь, что-то случится. Утрачу способность к мышлению, и тогда... занавес. А я... боюсь. Боюсь того, что, возможно, случилось бы дальше. Всех страшит неизвестность...
Леша с силой выдохнул и сел прямо, но одновременно с этим его руки легли на мои плечи, заскользили вниз, обхватили запястья и подняли вверх. Я не сопротивлялась. Зачем? Стало любопытно, что же будет дальше. Что ждет впереди.
– Есть, - и опять соблазнительный тон. Он положил мои руки на шею, так, что пальцы почти полностью зарылись в мягкие волосы.
– Здесь. Мне нравится, когда ты трогаешь мои волосы и касаешься шеи. Заводит.
– Сердце бухнуло. Из его уст это слово прозвучало чересчур... вызывающе. Откровенно. Я не могла бы вот так, в открытую, сказать подобное. А он смог.. легко, непринужденно. Вот это больше всего и казалось волнительным. Ладони, подчиняясь его рукам, опустились ниже - на плечи, преодолели преграду из воротника и остановились на впадинке ключиц.
– Здесь.
– Одна рука осталась на месте, другая же, правая, скользнула еще ниже. Гладкая, шелковистая кожа сменилась тканью.
– Здесь, - рука замерла над его сердцем. Ту-дум. Ту-дум. Как же оно остервенело билось о грудную клетку... Мое сердце дрогнуло и забилось еще чаще. Боже, как же как же восхитительно понимать и принимать причину такого стука. Его волновала моя близость так же сильно, как меня. Если... не сильнее.
– Я не понимаю, почему ты так любишь класть руку над сердцем. Но это не мешает получать от твоих прикосновений удовольствие.
– Его голос понизился еще сильнее, пальцы крепче сжали запястье.
– Оно твое, слышишь?
– яростно выдохнул Леша, словно пытался донести меня нечто важное. Так, чтобы поняла.
– Мое сердце принадлежит только тебе. Оно билось двадцать один год, чтобы стать твоим. Никогда в этом не сомневайся.
– В его голос прокралась нежность, неожиданная в своей трепетности.