Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
– Ты там был?
– Разочарование прокралось и в голос. Ну вот, после такого разоблачения, тем более услышанного от англичанина, сразу не хочется больше в чудеса верить. А вдруг они тоже "поддержка торговли"?
– Ага, когда мелким был.
– И предложил: - Хочешь, съездим?
– Серьезно?
– едва не захлопала в ладоши я. Но на шею бросилась честно.
Он еще спрашивает! Да кто хочешь мечтает побывать на этом озере! И... пусть Леша сказал, что монстр местный небылица, я хочу увидеть подтверждение своими глазами. Или опровержение. А вдруг? Мобильник, если что, я взяла. Наделаю снимков, озолочусь...
– Как раздеремся с этим собранием,
– Ворвался в мои мечтания насмешливый Лешин голос. А он времени зря не терял, устроил руки на талии и еще ближе к себе притянул.
– Ок?
– Ок.
Подумала, и не стала отодвигаться. Ветер, как уже раньше заметила, довольно прохладный, да еще плюс машина несется, что добавляет ему силы и холода. А на мне майка с короткими рукавами. Холодновато... было. Теперь, в его руках, мне тепло. Как всегда. Но пришлось с трудом подавлять желание залезть с головой под его рубашку. Так было бы определенно теплее, но - неприличнее. Мы же не одни, а я умудрилась на несколько минут об этом забыть. Ага, машина сама себя ведет. Блеск!
Но Мари продолжала дипломатично делать вид что ее нет, и смотрела только на дорогу.
Лешка вздохнул. Сел ниже, и меня за собой заодно утянул, но я не думала сопротивляться. Зачем? Только немного поерзала, усаживаясь поудобнее и все-таки спрятала руки за шиворот его рубашки. Наверное, со стороны смотримся мы... Но такое не в первый раз. Чего стоят наши посиделки под столом? И, главное, кто бы сказал, зачем мы тогда туда сползли?..
– Как же я рад очутиться тут именно с тобой...
– негромко сказал парень. Знаю, он улыбается сейчас, в голосе проскальзывает эта улыбка.
– Знаешь, когда мелким был, частенько мечтал так и остаться здесь жить. Пустить корни где-нибудь неподалеку от особняка, и чтоб обязательно было какая-нибудь домашняя живность, семья. Я мечтал, что начну курить, и обязательно трубку, - тут я не сдержалась и тихо хихикнула, - и буду сидеть вот так вечерами на крыльце, смотря на затухающий закат. Дети будут резвиться во дворе, а жена сварит мне чай, самый вкусный на свете.
– Он замолчал, будто или задумавшись, или погрузившись в свои мысли, и продолжил, но уже не задумчиво, а с усмешкой: - Это даже не я придумал - так, посмотрел однажды один фильм, а там эта пасторальная картинка. Вот и врезалась в память. До сих пор все помню.
Фантазия разыгралась не на шутку. Она с легкостью нарисовала эту "пасторальную картинку", не забыв добавить легкие штрихи отсебятины. Уж что-то, а помечтать я люблю, тем более на такую тему. А ведь никогда не замечала за собой страстной любви к домашнему очагу. И тем более никогда не хотела взрослеть. Застыть на своем возрасте - самое то. Но все меняется.
– А я вот даже не знаю, сознаваться тебе или нет...
Раз у нас пошел на то разговор. Но Лешка точно станет смеяться. Одно - его рассказ, и другой - мой. Ну ненормально такое!
– Сознавайся. Что-то мне интересно стало.
– Ты назовешь это глупостью!
– Я постараюсь не называть. Так что?
Собралась с духом и призналась:
– Вот ты... описал все это, и я представила, с удивительной легкостью. И еще дополнила так...
– И чем же?
– заинтересовался Лешка еще больше.
Ай, ну и расскажу! И пусть посмеется.
Фантазия с легкостью восстановила картинку.
– Домик должен быть не очень большим, но и не маленьким. Таким аккуратным, покрытым светло-желтой краской, а крыша должна
– смутилась.
– Но почему-то сейчас я очень сильно хочу, чтобы рядом были они. Двое. Вечно будут драться, но все равно любить друг друга и защищать.
Ой-ей... Я все-таки это сказала. Сама, считай, недавно из подгузников выросла, и про детей расписываю.
Отстранилась, упершись руками в плечи парня. Он все это время смотрел на меня? Или... только сейчас решил? Выражение трудно расшифровать. Насмешка есть, но есть и теплота.
– Я - матрена ивановна, можешь смеяться, разрешаю. Меня что-то сегодня на детях переклинило. Все думаю о них, думаю, прямо помешательство какое... Что со мной, а?
– Зеленые глаза потеплели еще больше. И усмешка шире стала. Вот пойми тут, о чем он думает!
– Я не буду комментировать.
Фыркнула. То ли с разочарованием, то ли с облегчением. Кто меня поймет?
– Говорила же - это глупо для тебя!
– Но разве я это подтверждал?
– выгнул он бровь. А это как понимать? То есть...
Лешка улыбнулся, прислонился лбом к моему, прикрыл глаза. А я тихо млела от подаренной нежности и какого-то... трепета. И такой его голос я могла слушать вечность.
– Помнишь поездку к вашему холодному морю? Мы с тобой мечтали о домике на берегу моря. Я тогда не решился тебе говорить, но так сильно захотелось, чтобы все мечты стали реальностью. И тот белый дом, и теплое море под боком, и даже твои цветочки рядом с забором, хоть цветы я не очень люблю. А еще дети. Я себя полоумным обозвал... вот до чего доводят идея фикс насчет семьи. Не передать словами, как сильно я ее хотел всю жизнь. И родителем я желал стать не таким, как мои: чтобы и отец заботливый, и мать любящая. Насчет папаши кандидатура давно была подобрана, а вот насчет матери... я тебя увидел. Просто представил на несколько секунд каково это. Мне понравилось. А еще перед глазами встали, прямо как живые, мелкая девчонка с пацаном. Лет пять-шесть, или около того. У девчонки были волосы короткие, по плечи, темные как у тебя... глаза мои, а у пацана все с точностью наоборот. Я аж вздрогнул. И... понял, что эта мечта - хорошая.
Теплая ладонь легла на щеку. Леша немного отодвинулся и снова заглянул в мои глаза, казалось, в самую их глубину. А в его глазах так ясно светилось волнение и... просьба?
– Мне все равно, что прожил я совсем немного, и толком мира не увидел, выучился только на экономиста, деньги пока отцовские, характер у меня дурной, психика расшатанная - и вообще, я далеко не идеал и не могу быть примером, но... Я хочу от тебя ребенка, Соня, любимая, - жарко шептал он.
– Нет, не ребенка - детей. Я очень хочу, чтобы те мальчик с девочкой на самом деле существовали, похожие одновременно и на тебя, и на меня.
Так что матрена, видимо, все же я.
И именно из-за этого, порой, я "забывал" предохраняться.
Я - эгоист. Прости, - без намека на раскаяние закончил парень и стал ждать моего ответа, еще больше волнуясь. А я... шок - вот как можно описать мое состояние. От него я едва икать не начала. Не передать, что любимый своими словами разбудил во мне. Целый вихрь чувств, и большинство из них незнакомы. Заслушалась, не веря собственным ушам.
– Ты... кадр, - наконец, выдавила.