Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

Левченко Елизавета

– Что ты себе позволяешь, девчонка?! Кто ты такая, чтобы запрещать мне видеть собственного сына?

А я в ответ расхохоталась. И еще долго не могла остановиться. Какой анекдот. Этот человек решил поиграть в отца? Не поздновато ли спохватился?

Это я и высказала ему, не скрывая усмешки.

– И когда вы, интересно, вспомнили, что сына имеете? А? Какой вы, к черту, отец после всего? А вы?
– Неудавшаяся мамаша прекрасно поняла все и до того, как я заговорила.
– Ничем не лучше. Ваши дети были для вас только игрушками.
– Снова непробиваемое спокойствие у одного и еще более сжатые губы у другой. Упертые бараны! Настроили тайн, и теперь ничего, абсолютно ничего не хотят исправлять. Да

их даже совесть не мучает! Или... они совсем не понимают? Что ж... Хорошо.
– И если вы хоть каплю их любите, не приближайтесь к Леше. Не усугубляйте его положение. Не смейте больше его ломать.

Снова взъярился Немрин-старший. Совсем не пугает, что-то. Что он мне сделает? Все равно хуже не будет.

М-да. Возможно, он бы поднял на меня руку. Но вновь меня удивили. У меня появились защитники, правда сначала я не поняла, зачем ко мне приближаются Мари и Макс с Тиль. Они встали рядом. Будто... поддерживали?

Макс скрестил руки и шагнул вперед, плечом закрывая меня от своего отца.

– Под каждым словом подпишусь.
– Этот парень тоже прекрасно умел владеть голосом и, особенно, делать его леденяще угрожающим.
– Отец и ты... мама лучше пока разберитесь друг с другом. Но если ты воспользуешься своим положением и приблизишься к Лексу ближе чем на километр, поверь, я сделаю все, чтобы превратить твою жизнь в ад, а репутацию в говно. И мне совершенно нет дела, что будет со мной, имей в виду.

Они умудрились сговориться, пока я не смотрела на них? Иначе, как вышло так слажено? Тиль, после того, как договорил Макс, открыла дверь и отошла, а сам Макс положил руки на плечи сестры и мои, и повел вперед, пропустив вперед, когда пришлось проходить сквозь узкий для троих дверной проем. За спиной царила тишина.

Сегодня я успела обозлиться и на Макса, но после такого... жеста, мое мнение изменилось. Не ожидала от него поддержки, от них всех. И это после всего, что я натворила. Они ведь все знают? Наверняка Мари успела все рассказать. И все равно защищают. Почему? Я искала ответ в их лицах, но только больше запуталась.

Завтра. Мы - хотя, говорили только Мари и Макс, я лишь слушала разговор - договорились собраться к обеду следующего дня, чтобы поехать в клинику. А пока... придется ждать. Только Мари осталась меня провожать до одной из свободных комнат на третьем этаже, остальные остались на втором.

Комната... шикарная, как и весь дом. Большое окно, балкон, кровать, шкаф, еще какая-то мебель. Пушистый ковер, который я топтала своими грязными шлепками. Чувствую себя одним большим куском грязи на драгоценном камне. Именно так.

Коротко кивнув, девушка вышла в коридор.

– Прости меня. За все.

Мне нужно было это сказать, хотелось невыносимо.

Но она ничего не сказала. Ушла молча, вряд ли приняв мои извинения.

Я и не надеялась.

Скинув шлепки, прошагала, утопая в высоком ворсе ковра почти по щиколотку, к арочному окну. Провела по холодным, гладким свинцовым ручкам, провернула их и рывком распахнула окно-дверь. Приоткрыв губы, поймала первые тяжелые капли. Небо посмурнело, мир погрузился в сумерки. Пахнет озоном... скоро гроза. Уже слышу отголоски далеких раскатов. И дождь все усиливался, но я не стала бежать внутрь, спасаясь от холодных капель.

Оказывается, дождь помогает забыться...

***

Тот день пережить было очень сложно. Не хотелось ни спать, ни сидеть, ни ходить... умереть? Да, подумала я и об этом, но не хотелось. Вообще ничего не хотелось. С таким поведением своего организма и психики я сталкивалась впервые, была в растерянности, и ничего поделать не могла. Только мучаться дальше. Час растягивался в как минимум полдня... и не знаю, как пережила этот кошмар.

Ближе к обеду, когда за мной зашла Тиль, кое-что изменилось. К примеру, отношение ко

мне. В лучшую сторону. Макс, он умудрился как-то незаметно стать для нас всех, бабьего царства, опорой. Он не разговаривал, да и не смотрел ни на кого, но распространял вокруг себя волны уверенности. Я не привыкла тащить на себе такой груз... вины, а значит некоторых обязанностей, которые привязала сама себе. И от ощущения, что можешь на кого-то, пусть немного, но опереться - становилось немного легче. Но, возвращаясь к отношению. Да, по прежнему говорили по-минимуму, и не со мной, но Мари стала такой, какой я привыкла ее видеть. Той, заботливой. Поинтересовалась, не голодна ли я, принесла завтрак, который я запихала с большим трудом. Есть не хотелось, но надо - не хватало еще в голодный обморок хлопнуться. В машине, которую вел Макс, скудный обед запросился наружу... и просился всю дорогу. Мутило страшно. Ни на какие красоты за окном не обращала внимания, не до того было. Я тупо пялилась на черную обивку переднего сидения, зажимая ладонью рот, и только по тому, как меня закачало то в одну, то в другую сторону, понимала, что мы куда-то поворачиваем, а по тому, как затошнило до потемнения в глазах - что поднимаемся в гору.

Тиль не соврала, клиника находилось не за тридевять земель, а относительно близко. Мучаться долго мне не пришлось. Высокие, чуть ли не трехметровые глухие заборы, будка охраны со шлагбаумом и долгой проверкой документов, ворота на ручном управлении, снова охрана, еще одни ворота, и только за ними - сама клиника. Высокий, светлый особняк, тонущий в зелени. Просто огромное пространство, облагороженное по высшему разряду. Шикарные клумбы, огражденный водоем, несколько беседок в тени высоких деревьев - все, что я вижу, больше похоже на территорию какого-нибудь дома отдыха, а не на... клинику. Да и люди, которых я видела, вполне спокойны и... нормальны. Но было их мало. Создавалось впечатление, что клиника пустовала, но это оказалось не так. Стоило шагнуть внутрь здания - это стало понятно. Правда, на глаза попадался больше персонал, его я отличала по белым халатам с большой синей нашивкой на груди в виде заключенных в круг крыльев.

Шик. Блеск. Много светлых и песочных оттенков. Белизна вокруг не слепила, как это происходит в обычных больницах, все вокруг как-то... успокаивала. Я никак не ожидала увидеть то, что видела. Нет, это точно не санаторий?..

Лифты. Шикарное убранство, без кичливых излишков, на этаже, где мы вышли. Почему-то он несколько пустовал, особенно если сравнивать с первым этажом. Глянув в окно, обнаружила, что клиника располагалась на возвышении. Долины и озера как на ладони. Кажется, и нашу можно рассмотреть...

Усмехнулась. "Нашу". Как быстро я привыкла, смешно.

И оказалось, мы шли не в... палату. Нет. В кабинет. С удивительно домашней обстановкой и теплой, дружелюбной атмосферой. Так и захотелось остаться, побыть подольше, расслабившись... Главным местом в кабинете, сразу приковывавшим взгляд, был стол, за которым сидел немолодой мужчина и поглядывал на нас, когда мы - и я за всеми - усаживались на диван перед столом. Глаза... лучистые, теплые... они мне напомнили глаза папы. Того, первого. Добрый и понимающие.

– Добрый день.
– Голос был под стать внешности: мягкий, низкий, обволакивающий. Взгляд карих глаз задержался на мне немного дольше, чем на остальных. Казалось, эти глаза смотрят намного глубже, чем мне хотелось бы, но все это так... ненастойчиво. Опять же, мягко. И все тревоги, как бы сказать, ненадолго уснули, оставив меня в покое.
– Я не буду говорить, что рад вас здесь видеть Мари, Макс, Кристиана, - мужчина коротко кивнул.
– Но я знал, что когда-нибудь вы снова придете сюда. Как вам и говорил.
– Мари вскинула голову, но, встретившись взглядом с доктором, опустила голову.
– А что это за прекрасная леди?