Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

Левченко Елизавета

Уловив скрытый намек - или девушке только показалось?
– Кристиана отпустила Макса и выпрямилась, позволяя и ему сесть. И снова едва не растаяла - целовался Макс так, что не поддается никакому описанию.

– Иди-иди, - насмешливо шепнул он, подталкивая девушку. Тиль угукнула, подтвердив слабым кивком, и потопала к двери, судя по грохоту что-то там еда не свалила, вернулась, уже более живая, подхватила телефон к развороченной постели и, еще раз глянув на безмятежно улыбающегося Макса, ушла.

Парень отсчитал про себя минуту, заодно и выветривая лишние

мысли о продолжении недавнего "банкета", и потянулся к тумбе. Его агент, оставленный в Лондоне наедине воевать с продюсером Таканаги и режиссером Ковальски, наверняка возмущенном - и это если мягко выразиться - такому халатному отношению к роли и пренебрежению к остальным актерам, вынужденным ждать только его одного, был в бешенстве. Макс отложил мобильник в сторону, ожидая, когда ему надоест орать, а когда головомойка закончилась, согласился приехать. И отключился, не желая больше ничего слушать.

Всего один съемочный день... ну что с ним может случится? Только если бы он сказал это вслух - Тиль вряд ли бы поняла.

Все складывается как нельзя лучше. Вероятнее всего, девушка даже и не заметит его отсутствия. После разговора Макс отправил Мари смс с просьбой задержать его подругу подольше, ни секунду не задумываясь - а не показалось ли ему, что Тиль разговаривает именно с его сестрой.

Все, теперь - найти куда-то закинутую куртку и обуться. А о его внешнем виде уже будет заботиться гример.

38

Тиль удивила всех, приехав за минут сорок, а то и на весь час раньше, чем говорила. А может, лучше подойдет слово - примчалась? Растрепанная, запыхавшаяся и с порога громко требующая чтобы ей сейчас же все объяснили. Она... вот теперь, после... всего, смотрю я на Тиль, и понимаю, что я стала старше ее, что не может радовать. Теперь разница в несколько месяцев растянулась в года, и ребенок тут не при чем. Просто... я изменилась.

Становиться взрослой - грустно. Особенно когда рядом видишь человека еще не повзрослевшего.

С приходом Тиль атмосфера в квартире немного улучшилась, стала легче, что ли. Почти захотелось улыбаться, просто смотря на живость новоприбывшей, особенно наблюдая за ее эмоциями, не всегда радостными, конечно, когда Мари вводила ее в курс происходящего и... произошедшего до. А я в это время тихо забралась в кресло, располагающееся в дальнем угле, с большой кружкой горячего чая и просто слушала. Правда, заткнув уши, когда речь пошла о том, что не мне не хотелось бы снова переживать.

Она согласилась. Сразу, ни секунды не думая, вскочила и заверила, что уж она-то поможет, еще как. Так нас стало трое.

Кроме всего, Мари рассказала Тиль и о моем... положении, и теперь девушка - после, последовательно, шока, приступа радости, временного затишья, острожных вопросов - косилась на меня, чаще всего останавливаясь на животе, будто высматривая в нем какие-то изменения. Угу, только большого пуза мне для полного счастья не хватает. Как хорошо, что это случится еще нескоро. Итак, чай снова был заварен, разлит по кружкам, кресла сдвинуты в круг. Пока делиться своими

задумками.

– Надо начать с самого начала - отношений отца и матери. То есть - нужно узнать, почему вышло так что они расстались. Вдруг это поможет их... помирить?

Мари подняла руку, будто мы тут на каком-то конгрессе собрались, что меня немного - и ненадолго - позабавило.

– Я уже много раз думала об этом. А может, стоит уйти еще глубже? Узнать с чего начались их отношения - может быть, папа и мама с самого начала особо так не ладили?

Кивнула, соглашаясь. Думаю, так будет еще лучше.

– Потом, после того как разберемся с прошлым родителей, нужно будет выяснить, почему... Алекс так недолюбливает Макса.

Тиль как-то странно дернулась и сжала руки сильнее. Да и Мари нахмурилась.

– Что?
– спросила одновременно у обоих.

– Это итак известно, - вздохнула Тиль.
– Лекс ненавидит Макса по трем причинам. Во-первых, Макс бросил всех нас и уехал строить карьеру, что было настоящим свинством.
– Тиль фыркнула.
– Хоть теперь я его во многом понимаю... Во-вторых, именно Макс попросил... всех поехать на природу незадолго до... смерти Джули. Лекс считает что в ее гибели виноват Макс, и только он. Но ведь все равно, куда бы и когда машина отправилась - шланг уже бы перерезан!
– Короткие паузы, то повышающийся, то понимающийся голос. Похоже, эта тема для Крис болезненна, а значит, нужно будет немного подробнее расспросить... кого-нибудь. Возможно, самого Макса?
– А в-третьих, Макс очень... категорично отнесся к Каролине. Он практически сразу понял, кто она такая. А когда Лекс... с ней расстался, Макс... он тогда сказал всего одну фразу: Что я говорил? В следующий раз будешь думать мозгами, а... кое-чем ниже, если выразиться послабже. Лекс тогда не в себе был, накинулся на него, бил, бил, а Макс, идиот просто, не отвечал на удары. Зато трепался, распаляя Лекса еще больше. Как будто не понимал, что злит его.

Мари успокаивающе погладила Тиль по плечу. Еще одно болезненное воспоминание.

А я бы сама, если бы все то увидела, как реагировала? Навряд ли иначе.

Когда Тиль пришла в себя, на что ей потребовалось совсем немного времени, она продолжила:

– Вот и все. Макс, он... прячет многое в себе, и часто показывает не то, что он чувствует.

– Что есть, - подтвердила Мари, возвращаясь в свое кресло.
– Актерство только все усугубило.

– А он ведь волновался!
– Кристиль впилась в мои глаза взглядом, полным отчаянного желание доказать мне... Слишком рано. Пусть это несколько эгоистично, но не хочу тянуть так много. Разбираться с проблемами по очереди. Иначе я не выдержу.

– Хорошо... Я поняла. С Максом придется разбираться отдельно.
– Что будет очень непросто... Если он сам не захочет мне все рассказать. Но все, пока откладываю, и возвращаюсь к самому началу.
– Пока только две этих задачи. Думаю, когда решится вопрос с родителями, изменится многое. Наверное, стоит начать с разговора с Олесей Павловной и твоим отцом, Мари.