Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
Кивнула.
– Более чем.
Немрин-старший поднял руки со столешницы и скрестил их на груди.
– Слушаю.
Снова почти такая же фраза, какую предполагала. И я проговорила заготовленный ответ.
– Все что вы считали правдой, на самом деле не является ею. Олеся Павловна не виновата в том, в чем вы ее обвиняли.
– У вас есть основания так говорить?
– чуть больше холода, более резкий наклон головы влево. Недоволен, но пока не показывает этого. Но хорошо что хоть не выгнал, как я напридумывала... в какой-то из часов ночи.
Кивок. Но признаться, я не ожидала что
– У меня есть доказательства. Пожалуйста.
На стол главы АйЭр лег диск с записью и видео. Мари помогла перекинуть рано утром информацию с телефонов на съемный носитель.
Четко и по существу. Без излишеств. Так я хотела. И думала, что Немрин-старший это оценит.
Но не знаю, как уж получилось.
Мужчина проследил весь путь болванки, и еще долго смотрел на нее, не спеша брать в руки. Потом не менее долго рассматривал ее. Я не понимала этой реакции, но были кое-какие догадки... правда, я все же обычный человек, а не психолог.
Вот, диск освобожден от коробки и, придерживаемый двумя пальцами как... как что-то... мерзкое? По крайней мере возникло именно такое ощущение. И уложен в дисковод.
Я ждала, когда Немрин-старший закончит просмотр, и внимательно разглядывала его лицо. То, что оно хоть немного менялось - но я не верю, что такой человек способен на сильные эмоции - не могло не радовать. Правда, я так и не поняла, какие проскальзывали эмоции. Да и не думаю, что это можно понять...
Да, к Немрину-старшему я относилась предвзято, но с этим ничего не поделаешь, особенно после всего что узнала об этом... баране.
Наушники отложены в сторону. Или... скорее отброшены? Тяжелый вздох. Мужчина прикрыл глаза и замер, словно статуя. Никакого выражения, ни единого движения. А когда пошла пятая минута, я попыталась сказать, но Немрин-старший поднял руку, требуя тишины. И я больше его не трогала. Просто... увидела, как крупно дрожит его рука.
Даже этот человек способен на чувства.
В те минуты мое мнение о нем изменилось. И я сама удивилась, насколько сильно.
Я поняла, что сидящий передо мной мужчина - тоже живой. Живой, а не каменный. Такое уже было. Я точно также ошибалась насчет Макса, поверив только словам. Но... я должна слушать сердце. И я его слушаю.
Глава АйЭр... нет... Дариен медленно открыл глаза, приподнял со сложенных друг на друга ладоней голову, но больше не смотрел на меня. А я не знала, какие чувства сейчас отражены в таких родных и чужих зеленых глазах.
– Запись может быть подделана. Я отправлю ее на экспертизу. Но допустим что я вам поверил.
– Его голос стал тише, но все такой же мертвый.
Но этот мужчина убил чуть ли не половину всего хорошего, что поднялось в моей душе, последней фразой. Напомнив, какой же он все-таки...
Все. Последняя капля. Скопившееся напряжение дало о себе знать еще раз, и я уже не смогла успокоиться.
Баран!!
– Мне поверили? Мне, а не своим глазам?
– повысив голов, раздраженно ткнула
– Знаете что - мне это уже надоело! Да, я не собиралась устраивать тут скандал, да кто я такая, верно?
– смешок.
– Но это уже выходит за все рамки.
– Мой палец теперь показывал на мужчину.
– Уважаемый Дариен Джеймс Немрин, вы самый упертейший из упертых баранов, каких я видела в жизни. Вам не надоело? Вся эта ваша... гордость, высокомерие, холодность - не надоело прятаться?
– Выдохнула. Все что накипела - сказала. Но... никакой заслуженной кары не последовало. Дариен не изменил позы, и все так же рассматривал столешницу. Снова переменилось настроение, так же резко, как и в прошлый раз. И мне стало его уже жалко.
– Вы же тоже человек. А людям всегда нужно тепло, чтобы они не говорили, как бы себя не вели. У вас есть прекрасная жена, трое взрослых, замечательных детей. Ваше богатство, которое вы растеряли. Но еще не поздно все изменить. Осталось всего лишь переступить через свою глупость и сделать шаг вперед.
Я сделал практически все, что могла. Теперь все зависит только от вас. Пожалуйста, поговорите со своей женой... если вы не такой, как представляла себе вас. Алексу как никогда нужна ваша поддержка.
Я... сама не знаю, зачем все это наговорила. Правда. Но каждое слово шло от сердца. Надеюсь... мои слова не станут глупым сотрясением воздуха. Дариен - он же здравомыслящий человек. Он должен понять.
Развернулась и пошла на выдох. Больше здесь мне делать нечего.
– До свидания.
Как уже сказала - я сделала все, что могла. Здесь. А впереди ждет еще несколько важный разговоров.
И первый из них - с Максом.
– Папа? Здравствуй, это я. Мы можем немного поговорить?
– Что ты хотела?
– Сегодня тебе позвонит Соня. Помнишь ее?
– Помню. И что ты от меня хочешь?
– Папа, пожалуйста, выслушай ее. Это касается мамы...
– Я не хочу об этом говорить.
– Папа! Прошу, выслушай ее! Обещаю, этот разговор очень много изменит... И поможет Лексу. Я в этом уверена. И поможет тебе.
Прости что потревожила. Я люблю тебя. До встречи.
Дариен сжал подрагивающей рукой рубашку напротив болезненно колотящегося сердца и, устало запрокинув голову, выдохнул.
"Люблю тебя". Последняя фраза решила все.
Он услышал сегодня то, о чем уже почти три десятка лет запрещал себе думать. И все преграды, итак расшатавшиеся с приходом прошлого, оказались сметены в одно мгновение.
Снова захотелось надеяться...
Снова захотелось... вернуть...
Но разве не поздно?..
***
Немного смешно - в дороге я провожу в несколько раз больше времени, чем трачу его на разговоры. Зато есть время подумать, хотя порой это даже вредно. Но не сейчас. Разговора с Максом я не сильно боялась. Все же, он... ближе как-то. Верно, ближе. Но это не значит, что брата Мари и Алекса я понимаю лучше их отца. О нет, нет... Но есть подозрения, жаль только что на них я и могу опираться.