Солнечный страж
Шрифт:
Где-то пронзительно закричала птица — и мы вдруг увидели впереди между тёмными деревьями висящие в воздухе голубые огни эльфийского лагеря. Время двигалось к утру, у меня закоченели руки и ноги, и я шла ничуть не лучше, чем поднявшийся из могилы мертвец. Лейс издал позывной крик — ему ответили. Замелькали в отсветах магии чёрные, будто вырезанные из бумаги тени высоких и стройных существ. Мы вышли на тропинку, которую заливал волшебный свет синих фонарей, висящих на нижних ветвях. Я невольно опустила глаза: с непривычки лучи света больно резали зрачки. Когда же послышался шорох, и я вновь подняла голову, передо мной стоял эльфийский волшебник с тёмными, почти чёрными глазами.
— Лейс, —
— У меня ещё есть пять портальных камней, не только девчонка, — торопливо пробормотал мой спутник на языке людей, но затем опомнился и перешёл на язык эльфов.
Он выпустил верёвку и принялся копаться в дорожном мешке, один за другим выуживая украденные камни и выкладывая их к ногам Гаэласа. Я подумала — что если кинуться во тьму, что скрывалась за моей спиной? Что если… Но после заметила, что рядом с Гаэласом стояли двое лучников, похожие на полупрозрачные тени. Их стрелы были направлены на нас с Лейсом. И тогда я набралась смелости и посмотрела на некроманта, которого знала только по сбивчивым рассказам эльфа-проводника.
Он был средних лет. Будь он человеком, я дала бы ему лет тридцать пять — сорок на вид. Высок и строен, как все высшие эльфы, с бледным заострённым книзу лицом и тёмными изогнутыми чёрточками-бровями. Гаэлас был одет в узкие брюки и короткий камзол, поверх которого на плечи была накинула роскошная мантия, подбитая соболиными шкурками.
Бросив быстрый взгляд на портальные камни, маг принялся рассматривать моё лицо. Он сделал шаг, протянул ко мне свою костлявую руку с длинными чёрными ногтями, и я дёрнулась было назад, чтобы он не смог коснуться моей кожи. Лейс придержал меня за плечи. Холодные пальцы некроманта, унизанные перстнями и кольцами, скользнули по моей щеке, шее и вниз, к солнечному сплетению. Это было настолько отвратительно, что я закричала бы, если бы мне в лицо не смотрели зазубренные наконечники стрел. Охрана лагеря не спускала глаз с нежданных гостей. Наш бывший провожатый, эльф-предатель, заискивающе выглянул из-за моей спины и спросил что-то у мага.
— Я спросил мастера, нравится ли ему материал, который я доставил, — шёпотом перевёл мне этот мерзавец.
Гаэлас провёл рукой по моей груди, отчего я нервно вздрогнула. И ответил что-то резкое, чего Лейс не пожелал переводить. Заметив, что мой спутник обиженно засопел над моим плечом, некромант требовательно повторил свои последние слова.
— Он говорит… что я ничтожество, а ты — очень плохой материал, — прошептал Лейс.
— В том, что ты ничтожество, я с ним совершенно согласна, — сказала я, повернув голову.
Некромант уловил мою интонацию и улыбнулся, сделав знак лучникам — те опустили оружие и отступили в темноту.
— Почему это ты считаешь, будто я плохой материал? Так меня ещё никто не называл! — спросила я в отчаянии.
Выходит, та старуха из таверны была права, говоря, что я падшая и грязная девка? Настолько опустившаяся, что даже некромант считает моё тело недостойным своих опытов? Конечно, мои слова были продиктованы испугом, но на худощавом лице Гаэласа промелькнуло странное выражение удивления. Он выслушал сбивчивый перевод Лейса, подумал несколько мгновений, а затем поманил нас рукой, сказав:
— Пойдём, я объясню тебе. А ты, — он указал на своего трясущегося помощника, — собери камни и отдай их жрицам.
Так мы вошли в лагерь эльфов, наполненный незнакомыми мне голосами, звуками и мелодией, которую длинноволосая девушка извлекала из лежащего
Глава 8.2
Пройдя поляну наискосок, мы вслед за Гаэласом вышли из круга волшебного света и почти на ощупь направились куда-то вниз по едва различимой в свете луны и звёзд тропинке. Деревья, тёмной стеной окружающие лагерь, остались далеко позади. Перед нами расстилалась болотистая низина, чуть поблескивающая лужицами воды, среди которой щетинились травой и камышом большие кочки. На берегу этого болотища, в отдалении от основного лагеря, было устроено временное жилище некроманта — просторная палатка и бережно обложенное камнями кострище перед входом в неё. Мои руки начали ныть от суровых и грубых верёвок, пальцы закоченели, и я старалась подтянуть сжатые кулаки к губам, чтобы согреть их дыханием.
— Развяжи её, — скомандовал Гаэлас, но мой спутник только погладил стянутые запястья и возразил своему мастеру.
— Он говорит, чтобы я разрезал путы, что ты не представляешь опасности, — дрожащим голосом сообщил мне Лейс. — Но я так не думаю.
— Ничтожество, — повторил некромант, скривив белые губы.
Лейс раздражённо выхватил кинжал и дёрнул меня к себе. Я вскрикнула от ужаса, но он начал пилить верёвки, грязно ругаясь себе под нос. Пока я растирала затекшие ладони, маг одним жестом изящной руки разжёг свой очаг и скрылся за пологом палатки. Только сейчас я заметила, что вход в жилище Гаэласа охраняли два неподвижно стоящих скелета с длинными мечами наготове. Их глаза тускло светились в бархатной тьме ночи. У огня было расстелено плетёное одеяло, на которое Лейс потянул меня, располагаясь рядом:
— Ты ненавидишь меня, Сония? В самом деле ненавидишь?
Я не нашлась, что ответить. Моя душа была устроена неправильным, необыкновенным образом: те события и поступки, которые должны были разжигать внутри меня злобу, гнев или ненависть, лишь оставляли во мне странные, болезненно тянущие дыры. Предательство сестры Клары и исключение из приюта, поступок Рамины, и вот теперь — выходка Лейса — всё это должно было сделать из меня какого-то другого человека. Существо, которое будет способно возненавидеть своих обидчиков и отомстить. Но мой дар только заполнял собой пустоты, оставленные всеми этими событиями, чтобы не было слишком больно, а больше ничего и не происходило. Видно, я действительно была глупа, и жизнь никак не могла научить меня кусаться в ответ на причинённое мне зло.
Некромант вернулся и теперь стоял по другую сторону костра, глядя на нас сквозь волнующееся пламя. Его чёрный силуэт на фоне безмолвных болот и ночного неба должен был, вероятно, предвещать мою скорую гибель, но я видела другое. Эльф пребывал в глубокой задумчивости. Наконец, он прошёлся вокруг огня и остановился возле меня, склонив голову:
— Тебе… шестнадцать? Семнадцать?
— На днях исполнится семнадцать, — тихо ответила я. — Ну, если исполнится, конечно…
— Ты знаешь, кто я? — спросил он безо всякого выражения. Лейс услужливо переводил.