Солнечный змей
Шрифт:
– Вот и всё, – Речник погладил Двухвостку по макушке, и она с тревожным фырканьем ткнулась носом в его ладонь. – Странный был поиск, чтоб мне стать зелёной крысой… Всем вам досталось. Теперь отдохнёте. Ты не бойся, Алсаг. Если что – в Кигээле тоже варят кислуху. А если нет, я их научу.
– Фррисс, – кот встряхнулся, но шерсть, поднявшаяся дыбом ещё до прыжка в темноту, не улеглась. – Меня стррашит только неизвестность. И ты отпрравляешься пррямо в неё. Нас тут тррое, и мы помогали тебе в срражениях, так если ты пррикажешь…
– И не думай, – отмахнулся Речник. – Хнекс высадит вас в Фейре. Если там плохо
Детёныш Квэнгина, до того мирно висевший на спине кота, встрепенулся и развернул тонкие крылья. Его уши встали торчком.
– Па-а! Ты ку-уда? А мня?! – он попытался встать на лапы, но запутался в них и повис вниз головой. – Ку-уда мня?
– На Реку, Аста, – Фрисс помог детёнышу подняться. – Наш дом там. Держись за Алсага. Проголодаться не успеешь. А я вернусь, когда пойдут дожди.
– До-озди, – зачарованно повторила Аста, цепляясь тонкими пальцами за его руку. – Ко-ода пойдут до-озди. Мня… мня… ашшт…
Речник осторожно отцепил её лапу от своих пальцев и пошёл назад, стараясь не оборачиваться. Нецис стоял у борта, глядя в черноту. Где бы ни летел корабль Хнекса, вокруг был только непроглядный мрак, – и как летучник находил в нём дорогу?!
– Ещё немного, – махнул хвостом Хнекс. – Время выравнивается.
Нецис согласно кивнул, Фрисс недоумённо нахмурился.
– Скажи, ты высадишь нас этой ночью или прошлой? – ему очень хотелось почесать в затылке. – Мы летим целый день, или ты нырнул на день назад?
Демон щёлкнул языком, клешня на его хвосте мелко задрожала.
– Это существенно? – он широко ухмыльнулся. – Вы покинете «Киа» после заката, и до рассвета у вас будет время. Вообще, Фриссгейн, мне тут не по себе. Обычно я вывожу путников из беды, а не высаживаю ей в зубы.
Нос летучки снова качнулся, мачта вспыхнула серебристым огнём. Нецис до боли стиснул плечо Речника и шагнул к резным зубцам, с тихим щёлканьем складывающимся в трап.
– Бесконечных путей тебе, о Хнекс, – Некромант склонил голову. – Если мы встретимся ещё раз, не шарахайся от нас. Право же, мы тебя ничем не обидели.
– Я скажу Гедимину, что ты его помнишь, – усмехнулся Речник, пожимая руку демона. – А что за двигатель на твоём корабле? Любопытная, должно быть, штука.
– Кх-хе! – Гларрхна несильным тычком в спину направил Фрисса к трапу. – Иди себе, Фриссгейн. Удачи вам всем!
Мрак колыхнулся в последний раз, и Речник, жмурясь от хлестнувшей по глазам вспышки, прижался к шершавой стене. Колдун не отпускал его плечо, и сквозь два доспеха Фрисс чувствовал холод его руки.
– Можешь смотреть, – тихо прошелестел Некромант, прижимаясь к стене рядом с ним.
Фрисс посмотрел – и снова зажмурился: ослепительный свет выбил слёзы из глаз. На площади, на краю которой, в узкой тени четырёхгранной башни, они притаились, было светлее, чем в полдень, и только иссиня-чёрное небо указывало, что Хнекс не обманул, и рассвет ещё очень далёк.
В тридцати шагах от спасительной башни (только она, кажется, и отбрасывала тень, всё остальное в скрещении лучей само сияло, раскидывая тысячи бликов) поднималась блестящая, будто оплавленная, стена, и над ней высилась башня из жёлтого камня. Верх её как будто был обломан – края широкой
Десятки светильников крепились к стенам, вся площадь тонула в золотом огне. Сияющие кристаллы горели чересчур ярко, даже смотреть на них было больно – и Фрисс мельком подумал, не прихватить ли ему один-другой для пещеры.
– Та-а… – Нецис до боли стиснул его предплечье, и Речник плотнее прижался к стене. Мимо, сверкая бронзовой и стеклянной чешуёй, прошли четверо воинов. Их лиц он не видел, но руки показались ему ярко-красными и как будто потрескавшимися, а из-под брони выпирали наружу короткие шипы, – для них даже проделали бреши в коже доспеха, между чешуями. Фрисс окинул площадь изменившимся взглядом и едва удержался, чтобы не присвистнуть.
– Их тут до Вайнеговой Бездны… – еле слышно прошептал он Нецису на ухо. Некромант молча кивнул.
Заметнее всего были посты у входа – ворот там не было, только неровный пролом, но копья сверкали из-за стены, и что-то большое, покрытое багровой чешуёй, иногда показывалось над оградой. За бойницами башни и на верхней площадке тоже поблескивали бронзовые щитки. Ещё одна четвёрка прошла мимо, Фрисс вжался в тень, едва не слившись со стеной. Красная чешуя на руках ему не померещилась – эти существа, если и были когда-то людьми, сейчас мало на них походили, и даже теней у них не осталось.
– У них Скарс, – прошептал Речник, кивая на вход. Нецис сжал его руку и указал на дальний край площади, на башню, тонущую в полумраке поодаль от золотых светильников, а потом – на ту башню, в тени которой путники спрятались. Фрисс прикусил язык.
Два полуденника, развернув широкие крылья, неспешно пролетели над площадью, сделали круг и вернулись по своим же следам, но куда больше их сидело, ожидая своей очереди, на башнях, и там же, в каменных закоулках, блестела обшивка золотых кораблей. Третья четвёрка обогнула ограду, а за ней уже шла ровным шагом следующая. Осторожно выглянув из-за угла, Фрисс увидел блики на копьях и гребнях шлемов – у зданий, опоясавших площадь полукольцом, тоже была охрана.
«Полуденники,» – он стиснул зубы. «Полуденники среди ночи в небе… Во что мы ввязались, Река моя Праматерь?!»
– Нам туда? – прошептал Речник, кивнув на вход. Нецис угрюмо кивнул, подсчитывая что-то на пальцах.
– Три двадцатки, не считая кораблей и летунов, – Фрисс стиснул рукоять меча, по привычке потянулся второй рукой за вторым и нащупал лишь пустоту. – Если бы отвлечь их от входа… Я бы задержал их, Нецис.
– Не смей, – ровным голосом отозвался Некромант. – Ещё двадцатка внутри. Если бы выманить…