Соло для капитана с оркестром
Шрифт:
Володька скукожился еще сильнее. Вскинул на Сашку отчаянные глаза.
– Понимаешь, мне сложно…
Сашка еще как понимал. Даже в Академии Володька был нелюдимым, вечно сидел в углу. Если бы не Улька, наверное, вообще бы никуда не ходил. И никто бы не знал даже, как его зовут.
– Всем сложно, – сочувственно сказал Сашка. – Но надо бороться с собой, мужик. Вон какой ты путь проделал – неужели все зря? Знаешь, ничего не говорю, мы тебя с оплатой не кинем, если не накосячишь, но… если бы ты нормально пообтерся с экипажами, в которых раньше служил, может быть, и они бы не кинули?
Володька сгорбился еще сильнее, потом поднял голову. Серьезно поглядел на Сашку:
– Я играть не умею. В смысле… с вами.
Сашке показалось, что он имел в виду не только и не столько игру.
– Научим, – сурово сказал Сашка, поднимаясь на ноги. – Я с Людоедкой… в смысле, со старпомом Берг договорился, она тебе одолжит губную гармошку. И потренирует.
– А, так это ее вы называете Людоедкой! – удивился Володька. – Милейшая ведь женщина!
– Ну-ну, – в свою очередь удивился Сашка, но больше ничего вслух не сказал.
Володька действительно начал чаще появляться в кают-компании и даже рисовал, разложив бумагу на столе. Сперва он держался настороженно, но Сашка заранее поговорил с остальными, так что никто не заглядывал ему через плечо и не просил посмотреть рисунки, и постепенно Володька начал расслабляться. Даже посмеялся пару раз над шутками Катерины – небывалый прогресс!
А вот Сашка, наоборот, напрягался все больше и больше. Не по поводу Володьки – нет, на его счет Сашка скорее успокоился: теперь, решил он, если случится какая-то внештатка, Крестоносец скорее найдет общий язык с остальными.
А вот в целом ситуация с Княгиней не давала ему покоя тем сильнее, чем больше он вертел ее в голове.
Для разговора с Сандрой он выбрал характерное для них время: собачья вахта под утро, когда оба пилота – Бэла и Катерина – спали, а Сашка вел корабль на своем парусе.
Санька на это время снизила активность кристаллов до минимума, но все равно вставала раз в несколько часов проверять.
Однажды, когда хрустальный шар в очередной раз вспыхнул, и Санькин голос спросил оттуда, все ли в порядке, Сашка не отделался дежурным «все системы в норме» или шутейным «нет, ты бредишь, корабль давно развалился на части». Он сказал:
– Сань, есть серьезный разговор.
– Мне подняться в рубку?
– Да нет, не хочу тебя задерживать, так поговорим. До твоей каюты ближе от отделения кристаллов, не хочу тебя надолго разлучать с кроватью…
– Уже смешно! Златовласка, ты думаешь, я смогу спать, когда у тебя «серьезный разговор»?
Сандра погасила вызов, а минуты через две поднялась по узкой приставной лестнице в рубку. Она даже запыхалась, так спешила.
– Да? Что случилось?
– Да ничего, – Сашка вздохнул. – Если честно, чем больше я думаю о пропаже Княгини, тем меньше все это нравится… Кто знает, во что она влезла, ничего нам не сказав. Да и домового у нас теперь нет – а значит, от мелких неприятностей команду никто не страхует. Помнишь, ты в школе сделала для меня и своей сестры охранные амулеты? Мой тогда много лет проработал,
– Помню, конечно, – Сандра кивнула. – Без ложной скромности, вышло у меня тогда неплохо.
– Можешь всей команде такие же сделать? Я помню, ты говорила, нужны личные чувства, но мы вроде как не чужие уже все…
– Можно-то можно, там никаких особых материалов не нужно. Только долго… – Сандра склонила голову, будто что-то прикидывая. – А я и так перегружена. Как ты верно заметил, домового у нас нет. Был бы – я бы, например, среди ночи к кристаллам не вскакивала. Васька за ними в фоновом режиме следил, я так пока не умею.
– Можешь пожертвовать своим личным временем? Я поговорил с Людоедкой, мы заплатим из амортизационной и капитанской – то есть моей – доли.
Санька хлопнула его по плечу.
– Вот еще придумал – из личной доли! – она лукаво сощурилась. – А вот из амортизационной – возьму, конечно. За бесплатно оставаться без отдыха как-то не хочется.
– Спасибо, – прочувствованно сказал Сашка.
– Свои люди, – пожала плечами Сандра. – Мне самой нужно было подумать об амулетах. Потому что ты прав, дерьмо какое-то вокруг…
Она направилась к выходу из рубки, широко зевая, но в последний момент обернулась и добавила:
– Знаешь, а капитанство тебе очень идет, Златовласка. Красный – твой цвет, я давно говорила.
…Спустя неделю Сандра раздала всем амулеты. Маленькие, неприметные, меньше шильдика с названием корабля, который эфирники носят в порту. И почти не фонящие магией. Словно какой-нибудь оберег от мозолей или там кошачьих когтей.
Но Сашка знал, чувствовал их мощную, грозную силу. В конце концов, такой амулет спас его во время практики, когда погиб весь остальной экипаж маленького учебного шлюпа.
Глава 8, о бюрократии и явной лжи
Жасмин показался на Узоре Мироздания на двадцатый день полета, а на двадцать второй планета приблизилась настолько, что «Блик» наконец-то оказался в окружении других кораблей, спешащих на Жасмин и с него.
Северный стрим широк, разминуться нескольким судам там ничего не стоит, однако вблизи планеты маршрутов не так много, поэтому разрозненные путешественники волей-неволей вынуждены, фигурально выражаясь, толкаться локтями. Молчание эфира сменилось разноголосицей в речеприемнике, и Бэле пришлось дополнительно глушить печать связи, чтобы не слушать лишнего. (А Катерина, наоборот, раздвигала диапазон на максимум, чтобы держаться в курсе сплетен.)
Трафик вокруг Жасмина, конечно, изрядно уступал земному, но крайне либеральные законы и отсутствие налогов делали эту планету весьма привлекательным портом – как для честных дельцов, так и для не очень честных.
Людоедка посоветовала Сашке заранее активировать основную бортовую пушку и все вспомогательные, чтобы их порты угрожающе светились, издалека давая знать, что корабль не беззащитен.
– А почему бы не активировать еще и защитные заклятья, которые Санька для Мирабилис готовила? – спросил Сашка. – Невидимость, конечно, не пойдет – в нас кто-нибудь врежется, но Балл ей, вроде, и просто защитные заклятья показывала…