Соло для капитана с оркестром
Шрифт:
Белка преисполнилась сочувствия: она сама не раз получала от Сашки такие дружеские похлопывания и объятия, после которых и упасть можно. Белобрысов явно не всегда знал свою силу.
Судя по Володькиному кислому виду, он очень хотел огрызнуться, но вспомнил что-то и только вздохнул.
А Белке вдруг стало его жалко. Она хлопнула его по другому плечу (не хотела попасть на возможный синяк) и сказала:
– Да ладно, я тоже такой была. Вечно сидела по углам.
Володька отреагировал странно: нервно сглотнул, втянул голову в плечи… а потом
Улыбка его преобразила: мрачное напряженное лицо вдруг стало молодым и почти симпатичным.
Чуть ли не автоматически Белка сказала:
– Если хочешь, пошли вместе достопримечательности посмотрим. Я тут наметила пару мест, которые хотела бы посетить.
Она тут же представила, что сказала бы Сандра, если бы знала о ее планах: «Не уверена, что он придет в восторг от танцовщиц, но что ему полезно их посетить – это к гадалке не ходи!»
«Ладно, – ответила Белка своей внутренней Сандре, – обязательно свожу его в кабаре!»
Володька снова неуверенно улыбнулся.
– Да… пожалуй, – сказал он. – Только не возражаешь, если мы сначала зайдем в художественный магазин? Я уже посмотрел в астрале, тут есть один недалеко от порта. Только там точный адрес не узнать, видно с точностью до квартала. Придется поискать.
Белка пожала плечами. Она впервые слышала, что через астрал можно разыскивать лавки – сама бы она скорее купила газету и поискала в объявлениях – но на то она и слабый маг.
– Хорошо, почему нет. Мне тоже нужно в пару магазинов.
Так и получилось, что Володька и Белка отправились на прогулку вместе.
Жасмин – говорящее название. Планета была бы ничем не примечательна, если бы не ее флора. Когда цветет самое популярное тут дерево (на самом деле местный жасмин – скорее нечто среднее между травой и грибом, но выглядит он как дерево, а точные дефиниции заботят только профессиональных травников), ядовитый запах проникает всюду, и спасения от него нет. Жасмин запрещено высаживать вблизи людских поселений, а если он прорастает сам, его нещадно там уничтожают. В пору цветения погодные чародеи меняют розу ветров, чтобы отогнать пыльцу от человеческого жилья – и все равно риск остается, ведь даже одной пылинки хватает, чтобы вызвать у человека с магическими способностями жесткий приход с последующим отходняком.
Три-четыре месяца в году (жасмин цветет всего две недели, но делает это несколько раз) местное население ходит в респираторах, а улицы пустеют. Все дома на Жасмине оборудованы шлюзами, и многие предпочитают включать принудительную циркуляцию воздуха даже тогда, когда никакой пыльцы в воздухе нет и в помине.
Порт и туристическая часть Блуминг-Сити окружены невидимым защитным полем. Поддерживать его дорого, но разбираться с постоянными психотическими припадками у приезжих, которые пренебрегли масками, еще дороже. Это одна из причин ужасной дороговизны всего в туристической части Блуминг-Сити – неявный налог на приезжих, который идет на поддержание купола. Кроме того, такая
Когда Сашка узнал о Жасмине еще в школе, у него возник вопрос: зачем вообще селиться на такой ядовитой планете? А если уж решено было создать здесь поселение, то почему не извести с концами этот ужасный местный сорняк?
Ответ на эти вопросы один: потому что пыльца жасмина не только ядовита, но и чрезвычайно полезна. Из нее производят сильно- и быстродействующие лекарства, на которые становятся в очередь – очень уж сложен и опасен процесс их изготовления. Притом годится не всякая пыльца: во-первых, нужно выбрать пятилепестковые соцветия, во-вторых, даже из их пыльцы большая часть идет в отсев.
И вывести растение отовсюду, оставив его только в резервациях, тоже нельзя: большая часть биосферы планеты зависит от веществ, которые жасмин вытягивает из местной почвы и вводит в кругооборот.
Вот эту-то пыльцу им и предстояло набрать. Причем желательно хотя бы килограммов десять.
Сашка заранее ужасался, какая это адская работенка – обтрясать цветы, чтобы получилось десять кило!
– Работенка как работенка, – Людоедка пожала плечами. – Не сказать, что особо веселая, но и ничего особенного.
Они обсуждали предстоящее дело, сидя на террасе кафе перед конторой по прокату ступ. Контора открывалась в девять утра, на часах было полдевятого – привычные к корабельному расписанию, они поторопились. Кафе уже работало. Сашка, презрев дороговизну, взял себе кофе и блинчики, Людоедка – только чай, сказав, что после корабельного завтрака в нее ничего больше не лезет. Впрочем, чай пах отлично, и Сашка даже пожалел, что не польстился.
– Вы что, сами будете собирать? – удивился Сашка.
Он наблюдал за метельщиком, который несложными пассами собирал с тротуара перед прокатной конторой мелкий сор – простейший телекинез, тем не менее, требующий определенной концентрации внимания. На груди у метельщика болтался респиратор – в сезон цветения местные не пренебрегали ими даже в закрытой части города.
Яркое солнце отражалось в водяном шаре, который летел за метельщиком, освежая брусчатку.
– Так проще всего, – кивнула Людоедка. – Лицензия на сбор недорогая, респираторы тоже.
– Серьезно? – удивился Сашка. – По-моему, все же проще купить саму пыльцу…
– Да – если ты уверен в поставщиках, – согласилась Людоедка. – А так тут очень сложно найти тех, кто не обманет. Нормально-то эту пыльцу могут собирать только лишенцы – очень уж опасное дело. А те, кто сертифицирован у правительства… – она поморщилась. – Короче, дорого у них. Очень. Последнюю рубашку сдерут. Так что, раз уж у нас есть лишенец, то есть я, проще ручками, ручками.
– И что же, у Княгини проверенных поставщиков не было? – удивился Сашка. – Я думал, вы с ней уже ходили на Жасмин…