Соломка и Зверь
Шрифт:
Слова с трудом проникали в её разум.
— Судебное заседание завершено.
Грохнул молоток и всё закончилось.
Вернее сказать, всё только началось, потому что Меланья вошла сюда испуганной, но с надеждой на справедливость, а вышла совершенно опустошенной. Идти теперь некуда.
И доучиться она теперь не сможет.
— По крайней мере, вам не придётся выплачивать моральный ущерб, который так же хотел истребовать истец, — заявил её адвокат, споро собирая бумаги и тут же исчез.
Это могло бы обрадовать,
А ей кто возместит моральный ущерб, причинённый этим конкретным сдвинутым на мести Зверем?
Так, нужно попасть домой. Немедленно нужно домой, там, в своем убежище, она остынет и решит, что будет делать дальше. Выход всегда есть.
Он её не сломает. Не после всего, что уже было.
Когда Соломка подходила к массивной двери, ведущей из здания суда, ей наперерез быстро прошел Гнат. Видимо, желал показать, кто тут главный и кто может ходить, никого не пропуская и никому не уступая.
— Ты идёшь? — не поворачиваясь спросил он и Соломка пропустила к выходу ещё и адвоката. Тощий верзила внимательно посмотрел на неё, задумчиво окидывая непроницаемым взглядом и последовал за Гнатом. Костюм ему шёл, в отличие от Гната, у которого только подчёркивал всю несуразность ситуации — вырядить зверя в костюм, ну не нелепица ли!
Впрочем, горький опыт показал, что пользовались благами цивилизации, в данном конкретном случае законными инструментами мести звери куда более умело, чем Соломка, поэтому сейчас ей некуда идти, а вот эта парочка, судя по подъехавшей машине, очень даже неплохо в жизни устроилась.
Меланья прошла мимо, судорожно сдерживая слёзы. Такая машина стоит как вся её квартира, зачем же он тогда?..
Конечно, она знала, зачем. Но ведь это несправедливо! Это неправильно!
Так ли? — грустно заговорил голос совести. Квартира куплена на деньги отца. На счету деньги отца. Пусть вы не тратили на шикарную жизнь, но факта не изменить — ты знаешь, за что именно он получал эти деньги.
— Меланья, ты домой?
Она вздрогнула — адвокат стоял у открытой дверцы большой машины, за рулем которой сидел Гнат.
— Оглай, садись, — грубо отдернул адвоката Гнат.
— Но мы же в ту…
— Садись!
Стоило адвокату влезть в машину, как Гнат наклонился и сам захлопнул дверцу, пристально смотря сквозь стекло на Соломку. Потом улыбнулся, только как-то не совсем радостно.
От этого стало даже страшнее. Неужели ему недостаточно? Неужели он еще что-то замышляет?
Бежать… Может всё к лучшему? Думается, от этого Зверя лучше бежать. Как можно дальше, как можно быстрее.
Только вещи собрать, хочешь, не хочешь, придётся.
* * *
У пятиэтажного кирпичного дома, который выглядел так, будто вот-вот покачнётся и начнёт разваливаться, все парковочные места были заняты.
Протиснувшись
— Ну и?
— Что и?
— И что дальше? — спросил Оглай, который всю дорогу молчал.
— Ждём.
— Чего?
— Пока она явится домой.
— Зачем?
— Это теперь моя квартира. Хочу напомнить.
— Я помню.
— Я не тебе собрался напоминать!
Оглай вздохнул.
— Слушай, а ты в своём уме вообще?
— С чего вопрос?
— Да ты… я не понял, зачем это всё было? Ободрали девчонку, как липку. Ради чего?
— Вы что, сговорились с Тартугой? Она дочь Соринова!
Оглай поправил воротник.
— Слушай… Ты конечно, можешь торчать тут сколько угодно, дышать вонью и предвкушать, как она вернётся домой и ты снова её опустишь. Можешь радоваться, что отобрал у девушки все средства к существованию, короче, сиди тут и наслаждайся своим новым имуществом — жалкой тесной квартиркой, нафиг тебе не нужной, да крошечной суммой на счету. Только извращайся сам, я сделал, что ты просил, теперь ухожу.
— Куда?
— Ты правда удивляешься? Тут так весело, а я вдруг сваливаю? Неужели ты думаешь, нам с Тартугой может доставить удовольствие то, что ты вытворяешь? Правда, Гнат, тебя не узнать. Ты никогда… Не опускайся до того уровня, когда ты сам становишься похож на…
Гнат не зарычал, нет. Сдержался. Только губы дрожали, а руль под сжатыми пальцами скрипел.
Оглай вздохнул и успокоился.
— Не хочу видеть, во что ты превращаешься, друг. Пока.
Он вышел из машины, хлопнув дверцей, сунул руки глубоко в карманы и отправился к метро.
Некоторые удовольствия ему недоступны, и слава богу, что он их не понимает!
Глава 4
Дорога домой заняла у Соломки больше двух часов. Всё это время она старалась ни о чём не думать, потому что иначе пришлось бы сидеть и рыдать в общественном транспорте, а она терпеть не могла плакать прилюдно.
Уже подойдя к дому, она почувствовала, как горло сжалось. Успела только добежать до подъезда и набрать код — уже на лестнице из глаз хлынули слёзы.
Подумалось, хорошо, что плачет она обычно беззвучно. Неизвестно, отчего так пошло — то ли изначально боялась, что кто-то услышит и сделает ещё хуже, а потом привыкла, то ли такой родилась, но только слезы текли по щекам, а звуков никаких не было.
Подойдя к двери, оббитой красным дерматином, Соломка достала ключ и сунула в замок.
Сверху на нее упала чья-то тень, так тихо и неожиданно, что Соломка испуганно дёрнулась в сторону, собираясь то ли бежать, то ли драться.
Но она сразу же его узнала.