Соловьиная ночь

О'Бэньон Констанс

— У нее есть ты, Кэссиди. Я оставлю вас одних, чтобы вы могли лучше познакомиться.

Девушка была в таком восторге от ребенка, что даже не заметила, как тетушка вышла. Всю свою любовь к Абигейл Кэссиди обратила теперь на ее дочь.

Она внимательно осмотрела ребенка с головы до пят и пришла к заключению, что девочка здоровенькая и красивая.

— Ну, маленькая Арриан, — сказала Кэссиди, — кажется, за тобой действительно хорошо ухаживали! — Она покачала малышку на руках. — Я буду так любить тебя, что ты никогда

не будешь чувствовать себя сиротой. Обещаю тебе!

Немного позже тетушка Мэри и кормилица вошли в комнату и увидели, что Кэссиди спит и малышка мирно посапывает в ее объятиях.

Увидев, что племянница улыбается во сне, тетушка даже прослезилась. Ребенок должен был помочь Кэссиди исцелиться от перенесенных кошмаров.

За ужином леди Мэри долго беседовала с мужем.

— Девочка с Кэссиди, и теперь та быстро поправится, — сказала она.

— Дорогая моя, — откликнулся практичный Джордж, — ты полагаешь, что Генри разрешит ей оставить ребенка при себе?

— Ах, Джордж, — воскликнула леди Мэри, — он не осмелится разлучать Кэссиди с ребенком Абигейл!

— Еще как осмелится,

— Я поставлю племянника на место. Нужно сделать так, чтобы Кэссиди могла оставить девочку себе. Ты толыю представь себе, Джордж, в какой кошмар превратится жизнь Кэссиди, если она вернется к брату в деревню. Я даже думать об этом не желаю! Разве ты не заметил, что Генри имеет странное обыкновение досаждать Кэссиди? Не понимаю, отчего это происходит, но я очень переживаю за нее.

— Я тоже это заметил, Мэри, но не знаю, что мы тут можем изменить…

— Мы должны заставить Генри согласиться на то, чтобы Кэссиди осталась с нами. Я его знаю. У него садистские наклонности. И он найдет способ, чтобы использовать ребенка для того, чтобы мучить Кэссиди.

— Не забывай, дорогая, что Генри — ее законный опекун, — вздохнул Джордж.

Глава 18

Кэссиди не хотела расставаться с Арриан даже на ночь, и кроватку девочки перенесли к ней в спальню. Кормилица находилась поблизости на тот случай, если понадобится ее помощь. Очень часто, проходя мимо комнаты племянницы, тетушка Мэри слышала звонкий смех и удовлетворенно улыбалась: дело пошло на поправку.

Кэссиди значительно окрепла и частенько выходила в сад, погреться на солнышке и полюбоваться цветами. Колыбельку Арриан выносили на террасу, и малышка безмятежно спала на свежем воздухе.

Как-то раз, увлекшись игрой с девочкой, Кэссиди не сразу заметила, как вошла служанка.

— Простите, мисс Марагон, но леди Мэри нет дома, а герцог Равенуорт просит позволения увидется с вами. Желаете ли вы, чтобы я провела его к вам или попросила прийти, когда вернется хозяйка?

Кэссиди испуганно взглянула на колыбельку. А вдруг герцог явился, чтобы забрать ребенка?

Девушку охватила тревога. Сначала она

хотела избежать встречи с герцогом, но потом решила, что будет лучше, если примет его. Так или иначе, когда-нибудь ей придется столкнуться с ним лицом к лицу, и будет лучше, если это произойдет в доме тетушки Мэри.

— Проводите его ко мне, — сказала Кэссиди. Она прикрыла колени пледом и призвала на помощь всю свою решительность.

Рейли немного замешкался в дверях. В лучах солнца волосы девушки сияли, словно чистое золото. Она казалась такой маленькой и хрупкой в громадном кресле. Нежное личико было бледным, на него еще не вернулся румянец, а зеленые глаза казались огромными. Он подошел и посмотрел на колыбельку, где спала дочка его сводного брата.

— Ребенок здоров, я надеюсь? — проговорил он. У него был такой решительный вид, что у Кэссиди в горле застрял ком. Она лишь кивнула головой. Девушка отчаянно пыталась унять нервную дрожь и сцепила пальцы на коленях, надеясь, что герцог не заметил ее состояния. Если бы она не была так ослаблена болезнью, то нашла бы в себе силы достойно встретить гостя. По-видимому, Кэссиди допустила ошибку, оставшись с ним наедине.

— Мисс Марагон, — сказал Рейли, — я очень рад, что ваше состояние улучшилось.

Кэссиди удивило, что у него хватило наглости рассуждать о ее здоровье. Она забыла свои страхи, и ее глаза гневно сверкнули.

— Полагаю, вы не считаете меня настолько наивной и доверчивой, что я, забыв обо всем, что было, обрадуюсь нашей встрече? — холодно осведомилась она. — К чему это фальшивое участие и забота о моем здоровье?

Понимая причину ее гнева, Рейли придвинул к себе кресло.

— Вы не возражаете, если я присяду?

— Как вам угодно, — нелюбезно откликнулась она, надеясь, что он не задержится.

Опустившись в кресло, Рейли секунду внимательно разглядывал Кэссиди.

— Я признаю, что у вас есть все основания испытывать ко мне неприязнь, мисс Марагон, но сегодня я пришел для того, чтобы как-то загладить свою вину…

— Разве вы можете вычеркнуть из моей жизни то время, которое я провела в Ньюгейте? Или в ваших силах избавить меня от ночных кошмаров, которые с тех пор мне досаждают? Единственное, что вы можете сделать, это оставить меня в покое.

Было видно, что ее слова уязвили Рейли.

— Я понимаю ваше состояние, — сказал он.

— Если это действительно так, вы должны немедленно уйти. Я сделала ошибку, согласившись вас принять.

Рейли видел, что она его боится, хотя ожидал, что снова увидит перед собой ту бесстрашную девушку, которая однажды пришла к нему в Равенуорт. Можно было лишь догадываться, какой ад ей пришлось пережить в тюрьме.

— Я прошу лишь о том, чтобы вы меня выслушали, мисс Марагон, — мягко сказал Рейли. — Потом, если пожелаете, я уйду. Мне бы хотелось обсудить с вами несколько вопросов…