Солярис
Шрифт:
На этих словах её передёрнуло.
– Но ты всё сделала, и это главное. Приляг тоже, отдохни.
Сказав это я подвинулся к стенке. Гермиона легла рядом, положила руку на мою перетянутую бинтами грудь. Я тоже обнял её, прикрыл глаза и снова куда-то поплыл...
Следующий день был посвящён большей частью медицинским процедурам: очистка организма от остатков нейростата, обследования, настройка на восстановление, правка мозгов Снауту... У бедного сисадмина по результатам моих вчерашних приключений случилась тихая истерика и он едва не вызвал сюда УАСС. Удержал его от этого шага Сарториус, которому в сложившейся ситуации было везде клин. Единственной его надеждой было устранить меня по тихому, но вот если на Станции появятся спасатели,
После эиих бурных событий на Станции наступило короткое затишье. Все сидели по углам и пытались решить свои проблемы. Сарториус – всё таки физик, какой-никакой – словно бульдозер пахал проблему дестабилизации структур, из которых состоят "гости" и защиты от их появления. Учитывая, насколько тут всё замешано на голографический принцип[3], многомерные резонансы и фундаментальное биополе (на отрицании которого он построил всю свою карьеру), а он – всего лишь субатомщик[4] средней руки, то шанс на успех был у него только в первой задаче. И то весьма призрачный. Снаут заперся в админской и на все вопросы отвечал крайне односложно. Ну а мы с Гермионой вернулись к проблеме контакта. То-есть контакт уже был, причём двусторонний, мы могли задавать вопросы и получать ответы, но общение шло в виде образов, которые приходилось интерпретировать и с той и с другой стороны, а учитывая разницу в восприятии – получалась та самая классическая проблема медузы. Работу облегчало то, что Солярис гораздо умнее медузы, да и в Гермиону он заложил некоторые принципы своего "видения" мира, так что у неё получалось как-то интерпретировать получаемую нами информацию и более-менее переводить мои вопросы в форму удобную для Соляриса. Но вот именно что "как-то" и скорее менее, чем более. Мы топтались на месте. В конце концов Гермиона, которая и работала проводником для этих массивов информации (что сказалось на ней далеко не лучшим образом), не выдержала:
– Нет! Так не пойдёт! Нужен ещё один интерфейс, между мной и Солярисом. Что делают маги, чтобы общаться с астральными сущностями? Там ведь встречаются самые разные твари, с совсем нечеловеческим мышлением.
– Что-то типа спиритического сеанса? – предположил я после минутного размышления.
– Ты гений! – воскликнула Гермиона и тут же меня расцеловала.
Вот только заняться этим сразу я не позволил, слишком уж мы были усталые. Зато на следующее утро я и проснуться толком не успел, а она уже выскочила из постели и расчертила спиритический круг. Да так ровно, словно на принтере распечатала. Но всё равно, сначала завтрак! На это Госпожа Посол, хоть и с тяжким вздохом, но согласилась без пререканий. Понимает, что ей-то всё равно, а вот я, если не поем, буду на людей кидаться.
А дальше всё пошло как по маслу: обычным образом вызвали "дух Соляриса", окалибровали интерфейс на вопросах "да-нет", перешли к простым вопросам, требующим текстового ответа, потом к более сложным...
Через час Гермиона, которая взяла на себя роль медиума (я был в этом сеансе за секретаря), убрала усталые пальчики от блюдца, а я, задумавшись, задал очередной вопрос. И блюдце поехало по кругу само! От этого зрелища мне в голову пришла сумасшедшая мысль:
– Можешь организовать общение через терминал кельи? Но так, чтобы можно было гарантированно доказать, что информация на терминал приходит извне, – спросил я Солярис.
– Да. Включай. – ответило блюдце через пару секунд замешательства.
И дело пошло ещё быстрее, да к тому же контакт стал протоколируемым. Правда потом Снаут так и не смог понять, как в системе возникают сообщения Соляриса. Как будто они возникали размазанными по всей станционной сети, а потом фокусировались на терминале, через который проходило общение.
И такого прогресса мы добились всего за один день! А ведь кроме того, буквально мимоходом, мы получили от Соляриса массу интереснейшей информации! Телепатический
Мы были на подъёме, мы словно летели... Но, как всегда, подлое Мироздание не может не разбавить редкую, вырываемую с таким трудом, ложку мёда изрядной бочкой дёгтя... Впрочем, перефразируя старинную сентенцию, можно сказать: "Это не жизнь такая, это мы такие", ибо козью морду устроили мне не какие-то там левые силы, а вполне конкретные коллеги по станции.
Утром, когда мы с Гермионой праздновали вчерашний успех, перемежая, ласки и поцелуи притащенным дроидами из "ресторана" целым ворохом деликатесов, кто-то принялся ломиться в дверь. Кем-то оказался бухой в сисю сисадмин. Я уже хотел было полюбопытствовать, куда он дел свою гостью (вот по всему выходило, что не может он быть пидором), как он радостно провозгласил:
– Привет, привет! А я вот развёлся и праздную целый день свободы! И тебе стоит...
– Хорёк!... – рыкнул я, прекрасно понимая, что значит в данной ситуации развестись, по ходу подбирая слова, чтобы приложить его покрепче и попутно вознося всем высшим силам претензию по поводу сложившейся тут ситуации. Ну почему вот именно здесь и именно сейчас собрались именно эти моральные уроды?! И пока я тормозил, к разговору подключился ещё один человек. Гермиона подошла к нам, завязывая на ходу пояс халата.
– Развёлся? – спросила она и в голосе её звякнула сталь. – По взаимному согласию? Не разъяснишь мне процедуру, на всякий случай?
Снаут, по пьяной лавочке, попытался ответить какой-то колкостью, но Гермиона просто взмахнула волшебной палочкой и произнесла: "Легилименс!". И тут же её лицо обострилось, окаменело, в глазах появился нехороший прищур. Она резко набрала в лёгкие воздуха, но я успел положить ладонь на её руку, сжимающую волшебную палочку, и сказал:
– Гермиона! Пожалуйста! Не делай этого! Я догадываюсь что ты хочешь, но... не надо!
Она повернула ко мне голову, механически, словно кукла.
– Защищаешь его? А знаешь что он сделал? И не один раз!
– Гер... – начал было я, но она с ненавистью вырвала свою руку, резким движением волшебной палочки выдернула из виска серебряную прядь воспоминания и швырнула её в меня. Я только успел подумать: "Совсем как в книге...", и провалился в чужую память...
...премерзкое ощущение, надо сказать: оставаясь собой, я видел всё глазами Снаута, ощущал все его эмоции, все мысли...
...Снаут был в админской, перед ним стояла весьма аппетитная девушка, одетая в... Как бы это правильнее назвать? Вот! Микро-броне-бикини. Судя по острым ушам – эльфийка. Снауту она была более чем симпатична. Да что там симпатична! Нашего админа тянуло к ней до полной потери контроля над слюнными железами. Тем более диким выглядело то, что он, как я уже знал из его мыслей, задумал. Тщательно заговаривая уже вполне очеловечевшейся гостье зубы, он подвёл её к открытому высоковольтному щиту и мощным неожиданным толчком бросил на заранее подготовленные оголённые провода и потом удерживал заранее заготовленной шваброй, чтоб не вырвалась. И в этот момент я понял почему! Почему этот моральный урод раз за разом уничтожал ту, которую уже почти полюбил и которая любила его. В этот момент он упивался своим превосходством. А ещё – собственным величием, героизмом, тем как он превозмогает соблазн. Но было там ещё что-то, связанное с Сарториусом. Это надо было обязательно найти, но сейчас было другое срочное дело. Надо было спасать Гермиону. И я мощным волевым усилием выдрался из навязанного воспоминания, открыв глаза уже в реальности...