Somewhere
Шрифт:
Все верно, Город они не трогали, но они вырезали одну деревню за другой, и наиболее дальновидные из старейшин видели в этом угрозу Городу. Деревни кормили его. Сейчас же Город захлебывался под напором беженцев, Город был переполнен, ему грозили эпидемии, а самое страшное, голод. Было бы неразумно не защитить свою дойную корову, и Город снарядил карательный отряд в пятьдесят человек, поставив во главе его опытную, удачливую, красивую, а главное популярную воительницу.
Все полсотни мужчин в отряде облизывались втихомолку на свою предводительницу, гарцевавшую во главе кавалькады на горячей ярко-рыжей лошади. Огненная Хло встряхивала
В отряде было двое следопытов-лесовиков. Они читали следы и должны были вывести отряд на элфов. К Хло подошел один из них, Марк.
– Лучше спешиться, – сказал он, – элфы где-то рядом. Лучше попробовать подобраться к ним пешком.
Хло кивнула и дала знак слезать с коней. Потом она внимательно посмотрела на стоящего перед ней следопыта.
– Марк, – Хло легко слетела с лошади и протянула мужчине поводья, – Побудь с лошадьми.
Она знала, что следопыт недавно женился и на опасную миссию подписался только ради денег – ему нужно было кормить семью, которая собиралась в скором времени увеличиться. Огненная Хло хотела поберечь этого человека. Марк, кажется, ее понял. Он благодарно кивнул и взял поводья.
Отряд, ведомый вторым следопытом, Брайаном, подкрался к поляне, посреди которой стояли четыре элфа. Пятый сидел на корточках у трупа человека и обирал его. Неожиданно заржала одна из оставленных лошадей. Элфы вскинулись, но было поздно – они были окружены. Люди перестреляли их как зайцев.
Радостно галдя, отряд высыпался на поляну и стал увлеченно собирать доказательства своей победы. А когда обнаружилось, что в мешке возле человеческого трупа еще три «доказательства», радость не знала границ.
«Мальчишки!» – зло думала Хло. Из всего отряда она, да еще пара человек смотрели по сторонам. Остальные беспечно забылись. Впрочем, и бдительности воительницы оказалось недостаточно. Люди поняли, что окружены, лишь когда со всех сторон запели элфьи луки и полетели меткие стрелы. Так бесславно пропал карательный отряд.
Марк тоже не спасся. Элфы, может, и не едят человечину, зато конину – с удовольствием.
Боги.
Лэкс, фигурально выражаясь, пожал плечами:
– Ну что ж, у меня нет выбора…
– Лэкс, и ты туда же, – простонал Галат, – что тебя не устраивает?
– Да нет, все в порядке, – примирительно сказал Лэкс, – Но посуди сам: здоровяк погиб, бабу я не взял бы все равно – остается элф. Я выбираю элфа, – громко и отчетливо повторил бог.
– Отлично! – Галат вновь сконцентрировал
Каваскъяск торжествующе посмотрел на Тотона. Тот сделал вид, что ничего не заметил, но пробормотал про себя:
– Велика радость – головорез!
Лэкс услышал это и расхохотался, но его смех никто не поддержал, так что бог войны смутился и затих.
Тем временем в сторонке шептались Маэртене, Этшантис, богиня высокой любви, и Томора, богиня брака:
– Я знаю, это ваши проделки, – заговорщически прошептала Маэртене.
– Ты о чем? – богини переглянулись.
– Я об Ирме и Марке. Зачем вы это сделали, признавайтесь! Вы же знали, что он погибнет!
– Не знали, – ответила за двоих Томора, – Нам стало жалко девочку. Ты б ее все равно не выбрала.
– А вдруг?!
– Хромую? – язвительно спросила Этшантис.
Маэртене не нашла что ответить, и умолкла.
А между тем среди богов царил переполох: следующим выбирать персонажа должен был Рестестам, бог наживы, но его нигде не могли найти. Боги метались во все стороны и спрашивали о нем друг у друга.
Наконец Галат прекратил сутолоку, заморозив всех, и призвал Рестестама своей волей. Среди богов появилось золотое изваяние зайца в два метра высотой и в метр шириной, инкрустированное драгоценными камнями, которое тут же полетело вниз. Галат своей волей убрал дурацкий облик Рестестама и строго сказал тому:
– Прекрати паясничать и выбирай. Смотрим.
Внизу 3.
«Охота за богатством»
Чцхид.
Чцхида можно было смело сажать на черном фоне, и его бы никто не заметил, если б он закрыл глаза и не улыбался – так он был запорошен угольной пылью. У него было черное лицо, черные руки, черная одежда и борода. Время от времени он оглушительно чихал – гулкое эхо билось о стены шахты и оседало вместе с тучами черной пыли.
Нельзя сказать, чтобы Чцхиду нравилась собственная чернота, но и особого раздражения она у него не вызывала – как все гномы, Чцхид не придавал особого значения своему внешнему виду, а вот то, что жила была богатая, его весьма радовало. Сегодня он уже выломал два крупных желвака – один размером почти с гномью голову! – и радостно предвкушал, какие славные бриллианты получаться после огранки.
Дела у Чцхида в последнее время шли хорошо – он напал на богатую алмазоносную жилу и с остервенением ее разрабатывал. Деньги были нужны: Цача стала совсем взрослая, скоро замуж выдавать, приданное, свадьба и все такое… Жаль, что близнецы, Цхад и Чхад, еще слишком маленькие, чтобы помогать отцу.
Неожиданно кирка Чцхида провалилась в пустоту. У гнома все оборвалось внутри: никак пробил стену подземной реки! Сейчас его здесь затопит, и дело с концом. Гном застыл. Потекли мучительные секунды. Вода из-под кирки не брызгала и журчания не было слышно. Чцхид слегка потянул кирку на себя. Вода не потекла. Осмелев, гном выдернул кирку вовсе и осторожно принялся расширять отверстие. Заглянув в него, Чцхид был поражен: он вломился в полость навроде пузыря, из стен которого торчали щетки алмазов, даже бриллиантов – ограненные самой природой, они являли взору невероятную, естественную красоту. Для Чцхида же это были деньги, несметное количество денег. Слишком большая удача. Слишком большая.